Во мне однозначно умер поэт.
— Неудачная затея, — признался Арвелл, — а хотел как лучше.
— Ну… — не нашлась Эллис.
— Ты вино пьешь?
— Да… иногда. Когда праздники.
Его ладонь мягко выскользнула из ее рук, время продолжило движение, и лишь мятая мокрая салфетка с красноватым пятном осталась свидетельницей произошедшего.
Я едва успела метнуться в нишу перед возвращением Иннары. Старуха, похоже, нахмурилась, глянув на стол, но ничего не сказала, поставила кувшин на стол, лишь резким стуком выдав свое недовольство. Правда, терпение ей недолго служило, она, смахнув несуществующую пыль с края стола, буркнула:
— Был бы человеком, давно бы печенка отказала. А так пользуешься. Только нет пользы в этом, господин, как бы ты ни спорил. Вот дождешься, вылью я однажды все твое пойло, будешь знать тогда у меня. Только попробуй напиться и полететь куда-нибудь, на сто замков запру.
— Иннара, — процедил Арвелл, — забываешься.
— Да тихо, тихо, — осеклась служанка — я же так, любя…
Наверное, я могла бы получить еще какую-то информацию, но почувствовала усталость и в еще большей мере — скуку. Мне показалось, что я стала участником даже не эксперимента, а какого-то абсурдного шоу. Где камеры? Где должный свет? Вот мальчик, а вот — девочка. Они пройдут долгий и тернистый путь к большому и светлому чувству, вязнущего в зубах заезженным словом, потом поженятся, нарожают детишек, вместе встретят достойную старость.
Я едва удержалась от зевка. Жизнь-то другая: отыграют гормоны, и начнется типичная семейная рутина с придирками и взаимным нежеланием друг друга лишний раз слушать и видеть.
Шаг назад, еще один, третий — бесшумно, отступая в безопасный мрак коридора. Что мне надо было узнать о коллегах по несчастью, я, в принципе, узнала. Далеко не все, но на первое время этого мне хватит. Теперь же стоит искать выход из западни. Сейчас? Сегодня? Завтра?
Даже пленники способны радоваться новому дню, особенно если он яркий, солнечный, рассыпающийся сверкающими брызгами по пронзительно синим морским волнам, усмирившимся, миролюбивым. Или это только так, сверху, создается столь оптимистичное впечатление?
Ушла молчаливая Эллис, забрала ворчливая старуха поднос с остатками еды.
Новый день, новые силы, новые стремления.
Я покрутилась перед зеркалом, нахмурилась и, тут же усмехнувшись, состроила своему отражению забавную моську. Отражение не осталось в долгу.
Волосы еще не высохли, путались, мешая движению гребня, да и серое платье сидело не идеально. Но в целом — ничего, терпеть уже можно было.
Пленница ли я? Или кто? Вот он, вопрос, занявший в рейтинге вторую позицию, тогда как первую уверенно удерживала проблема высвобождения.