— Да, дело не простое… на этот раз, — сказала за дверью Тоня, нарезая ещё колбасы для бутербродов, и вздохнула.
ЦИНИЧНАЯ СИТУАЦИЯ
— Ай да Геша! Ты всё ещё тут? Тю-тю!
— Ну?
— Что?
— Лежишь?
— А чего не уехал-то?
— Чего, молчишь?
— Отвечай!
— Тю-тю! — Гоготали Гешины племянники на чердаке Раисы Охапкиной. Разбуженный Геннадий Бертранович морщился. До погребения племянники с ним были на строгом «вы».
— Жду, пока жду, — не стал вдаваться в подробности Суэтин.
— Чего? — Алмаз фыркнул. — Геша, нырял бы сейчас с аквалангом!
— Алмазик, не свисти! — разозлился Геша. И покраснел.
Племянники переглянулись — они больше не боялись своего дядю. Им было смешно: «Его же нет!» — сверкало в глазах у каждого.
— Тю-тю! — снова сказал свою коронную фразу Тютик (по метрике — Игорь). — Я же предлагал: давай ты сгоришь в машине из-за непотушенной сигареты! А ты: «Нет, нет! Я хочу в гробу хорошо выглядеть! Я хочу из гроба посмотреть, кто как ко мне относится!»
— Ну, посмотрел? — полюбопытствовал Алмаз.
— Алмазик не свисти! — Геннадий Бертранович хмыкнул, вспомнив собственные похороны — Феллини отдыхал.
— Если б ты сгорел, никто б на тебя не подумал, что ты картину спёр! — сказали племянники, перебивая друг друга.
— Кстати, а зачем она тебе?
— Кто? — поморщился Геша.
— Картина!
— А я её брал?! — Геша всегда поражался отсутствию логики у Алмаза с Тютиком.
— А кто же?.. — Племянники переглянулись.
— Алмазик, не свисти, — попросила с дивана Рая.
— А, ну да! Зачем она тебе? Но кто-то же взял! — Племянники больше не улыбались.
— Чего пришли-то? — зевнул Геннадий Бертранович.
Племянники объяснили.
— Занимайтесь, — выслушав и подумав, разрешил Геша. — Справитесь?
— Шишек набьём, — покачал головой Тютик.
— Справимся! — не согласился Алмаз.
А назавтра по местному телевидению озвучили долгожданную весть: во время экстренно запланированного визита Папа Римско-католической церкви на полдня заскочит в Ершов лицезреть украденную картину:
— Господа жулики, верните по-хорошему ценный холст! — С экрана на жителей Ершова смотрел начальник ОВД Стрепенюк. — Вы меня знаете? Я шутить люблю, но не умею.
— А мы умеем, но не любим! — добавили из-за спины начальника майор Кобздев и капитан Мурмулёв.
— Как считаете — вернут? — выйдя из эфира, спросили Кобздев и Мурмулев у Стрепенюка.
— Уверен, — сузив глаза, выговорил полковник.
— Уверен он, — тихо вздохнула Тоня и покосилась на квадратную спину начальника ОВД.
Милиция с риском для жизни искала пропавшую картину; неурядицы в бизнесе за Суэтина взялись улаживать его племянники; а Геша дожидался, пока картину найдут, снимут с него обвинения в краже её, чтобы наконец уехать с грустной Раей за пределы отечества.