Зато Лазаренко был человеком дела. Недаром еженедельный киножурнал «Патэ» по всему миру крутил сенсационный сюжет, где непревзойденный акробат в прыжке перелетает над живым барьером из трех огромных индийских слонов. Через парапет на крыше дома Нирнзее Лазаренко, конечно, не прыгал. Но по водосточной трубе спускался. И на парапете стойку на руках несколько минут держал. Причем периодически переносил тяжесть тела на одну руку, отвечая при этом на вопросы поднявшихся вместе с ним на крышу репортеров. Да еще и свободной рукой приветственно помахивал оцепеневшим внизу от ужаса прохожим…
О, это ощущение полета!
Вся остальная публика наведывалась на крышу главным образом из-за неповторимого, сходного с полетом ощущения, которое возникало при созерцании разворачивающейся отсюда на все стороны панорамы. Это завораживающее чувство посещало всех — даже тех, кто, казалось, капитально обосновался за своими столиками исключительно ради еды, напитков и богемного трепа. Вот что написал по этому поводу репортер журнала «Сцена и арена»: «Сине-лиловатая вечерняя даль Москвы, вышитая бисером огней, силуэты высоких зданий и колоколен на янтарном фоне заката, свежесть ветра, высотой огражденного от пыли, яркие огни кафе и грандиозность крыши, нисколько на понятие «крыша» не похожей, а скорее напоминающей здание курзала в каком-нибудь не из последних курорте».
Ощущение эдакого особого парения особенно усиливалось во время прогулок. Потому что, обойдя хотя бы раз неспешным шагом площадку по периметру, можно было обозреть почти всю разбегающуюся от центра к окраинам Москву. Такой, например, какой запечатлел ее автор редких фотоснимков, сделанных с крыши дома Нирнзее в 1915–1917 годах. Состыковав их сегодня один за другим, можно получить круговую панораму Москвы, какой она была в начале XX века. И как бы с высоты птичьего полета в деталях рассмотреть Пушкинскую площадь, на которой еще возвышались стены Страстного монастыря. Не спеша оглядеть убегающую к Кремлю необычно узенькую для современного взгляда Тверскую, приземистые строения Замоскворечья и прежний, варварски взорванный в декабре 1931 года храм Христа Спасителя. В конце этого своеобразного путешествия в далеком от нас времени и пространстве фотографии снова возвращают нас по аллеям Тверского бульвара к памятнику Пушкину, который тогда еще стоял лицом к месту, на котором через полвека соорудят кинотеатр его имени…
«Как сумасшедший с бритвою в руке…»
Понятно, что возможность наиболее часто любоваться замечательной панорамой была конечно же у жильцов богемного дома в Гнездниковском. Каких только знаменитостей не заманивала на его крышу эта высота! Долгими вечерами прогуливалась здесь влюбленная пара — будущий создатель Камерного театра Александр Таиров и знаменитая актриса, одна из самых тогда очаровательных женщин столицы Алиса Коонен. Увлеченно вышагивали обдуваемые свежим ветерком Владимир Маяковский с Давидом Бурлюком, в респектабельной холостяцкой квартире которого, расположенной прямо над «Летучей мышью», изобретательные по части эскапад лидеры русских футуристов обосновали свой штаб.