!
Она вздрогнула от неожиданно пылкого ответа.
— Очень сомневаюсь, что решусь на это, — сказала она, про себя взвешивая, стоит ли рассказывать правду о себе и лорде Гриншилде. — Я не доверяю никому.
Разочарование мелькнуло в его взгляде и тут же исчезло.
— Мне жаль вас. Вы выбрали для себя одинокое существование.
Серые глаза мадам Венны гневно вспыхнули.
— Пожалейте себя, Сэйнтхилл! Не думаю, что вы кому-то так уж доверяете.
Как он смел жалеть ее?! Она навела кое-какие справки о его жизни. Не будучи сиротой, он практически никак не был связан ни с матерью, ни с отчимом, ни с их детьми.
Он был одинок. Так же, как и она.
— Это не так! — воскликнул он. — Такое бывало. Шесть лет назад я доверился вам, но вы о мое доверие вытерли ноги.
Она даже растерялась и не знала, что ответить.
— Я такого не… м-м-м!
Сэйнт заглушил ее аргумент крепким поцелуем.
— Нет, — сказал она, отшатнувшись. — Я не позволю вам отвлечь себя. Я смирилась с прошлым, и теперь меня больше занимает настоящее.
Его пальцы скользнули по ее щеке к губам. В карете было тепло, но она задрожала, когда пальцы обвели ее губы по контуру. Подушечка большого пальца погладила нижнюю губу. Она почувствовала легкий запах бренди в его дыхании.
— Это не… Нам нельзя…
Он улыбнулся тепло и искренне.
— Можно. Разве мы не достаточно долго к этому шли? То, что этого не было между нами все это время, не меняет сути наших отношений.
— О чем вы?
— О том неоспоримом факте, что физическое влечение ставит нас на грань.
— Грань чего?
— Грань неизбежного. — Кончики его пальцев скользнули по ее шее к груди. Хоть он был в перчатках, она чувствовала тепло, излучаемое его руками. — Неизбежно то, что мы станем любовниками.
Снова.
В груди у нее заныло, соски напряглись, и в ней стали зреть ощущения, которых она не желала. Закусив нижнюю губу, она тряхнула головой.
— Нет!
Его палец прошелся по краю лифа.
— Почему вы так этому противитесь? Я вам не нравлюсь? Разве когда-то мои руки не возносили вас на вершину наслаждения?
Отречение от затаенных желаний боролось с чувством неудовлетворенности.
— Я… Я… — При взгляде на его лицо у нее путались мысли. Мадам посмотрела на его руку, поглаживавшую ее правую грудь. После шести лет ожидания невозможного ее сердце билось как птичка в клетке. — Нельзя смешивать дело с удовольствием.
— И какое дело вклинилось между нами? — спросил он. — Вы же знаете, что я уже давно не пользуюсь услугами вашего заведения.
Она улыбнулась при мысли, что такой джентльмен, как Сэйнтхилл, мог отказаться от подобных удовольствий.
— Ну, монахом вы тоже не были.