И Сэйнт почему-то не сомневался, что не одобрил бы ее планов.
— Как это грубо — взять и прогнать человека!
Мадам Венна не сердилась. Вообще-то Сэйнт готов был поклясться, что она даже обрадовалась его появлению. Впрочем, судить наверняка он не мог — мешала полумаска.
— Чандлер — щенок.
Этим вечером она надела шелковое платье цвета красного вина. Светлые волосы ее были аккуратно упрятаны под красивый темный парик, а верхнюю часть лица с подведенными глазами скрывала разноцветная маска, напомнившая Сэйнту крылья бабочки. Мадам Венна. Она собиралась заманить лорда Чандлера в какой-нибудь укромный уголок для поцелуя?
От этой мысли ему хотелось рвать и метать.
Сэйнт едва не задушил своего друга из-за случая двухлетней давности, так что не задумываясь переломал бы все пальцы на руках Чандлера.
— По-моему, он одного возраста с вами, — заметила мисс Венна, отвлекая его от мрачных мыслей.
— Плевать. Этот щенок не должен с вами разговаривать без позволения матери.
Сначала мадам Венна недоуменно уставилась на него, а потом рассмеялась.
— Mon ami[17], есть границы, которые даже я не могу перешагнуть. Пойдемте, отыщем укромное местечко, и вы покажете мне, как сильно по мне скучали.
В жизни Сэйнта были другие времена, тогда он менял любовниц как перчатки, вытворял что хотел и не испытывал ни малейших угрызений совести оттого, что ранил нежные девичьи души. Когда одна прелестная девица узнавала о существовании второй и сердито топала ножкой, всегда находилась третья. Ему нравился такой образ жизни, и он был глубоко убежден, что ни одна женщина не стоит того, чтобы ради нее напиваться и уж тем более лезть в драку.
Сэйнту было трудно это принять, но он понимал, что и с мадам Венной повел себя жестоко. Взбешенный ее отказом, он намеренно переспал почти со всеми обитательницами «Золотой жемчужины», чтобы сделать больно ей. Эти женщины для своей хозяйки были чем-то значительно большим, чем живой товар, — они были ее подругами. Он тянул их в постель, чтобы доказать себе и мадам Венне, что для него она ничего не значит. Если уж быть совсем откровенным, он хотел сделать ей так же больно, как сделала она ему.
Прогнав невеселые мысли, он беззаботно улыбнулся, когда мисс Деверолл, нарвав целую охапку полевых цветов, подошла к нему. Именно тогда, когда мадам Венна как будто согласилась снова впустить его в свою жизнь, у него завязались отношения с Кэтрин. Прошедшие недели лишь усилили восхищение и уважение, которые он испытывал к этой женщине. Сэйнт уверял лорда Гриншилда, что его намерения вполне целомудренны, но теперь он не был в этом так уж уверен. С недавних пор он начал размышлять, как бы она повела себя, если бы он попытался поцеловать ее. Прикасались ли когда-либо мужские губы к ее устам? Она была скромна и пуглива, и Сэйнт подозревал, что стал бы у нее первым мужчиной, если бы позволил их дружбе развиться в нечто большее. Ее отец продолжал со стороны наблюдать за поклонником своей дочери, но Сэйнт все больше и больше убеждался в том, что ради ее медовых губ стоит рискнуть вызвать гнев Гриншилда.