На причале его встретила по-прежнему прекрасная и элегантная Неферет.
— Как вы себя чувствуете, Ваше Величество?
— Немного устал, боли в спине, но в общем все в порядке. Вы взволнованны, Неферет.
— Ка очень болен.
— Не хотите ли вы сказать?..
— Это болезнь, которую я знаю, но которую не смогу вылечить. Сердце вашего сына изношено, лекарства больше не помогут.
— Где он?
— В библиотеке храма Птаха среди текстов, которые он так усердно изучал.
Царь немедленно отправился к Ка.
На пороге шестидесятилетия угловатое и суровое лицо верховного жреца стало просветленным. В темно-синих глазах отражался внутренний мир человека, который на протяжении всей своей жизни готовился к встрече с потусторонним миром. Страх не искажал его черты.
— Ваше Величество, я так надеялся увидеть вас перед уходом…
Рамзес взял руку сына.
— Пусть Фараон разрешит своему смиренному слуге упокоиться в горе жизни, как другу, полезному повелителю, так как нет большего счастья… Позволь мне достичь прекрасного Запада и остаться одним из твоих близких. Я пытался почитать Маат, я исполнял твои приказы, выполнял твои поручения…
Тихий голос Ка медленно угас, Рамзес принял его в свое сердце как бесценное сокровище.
Ка был похоронен в подземном храме быков Аписов, животная оболочка которых таила в себе выражение божественной силы. Рамзес возложил на лицо мумии золотую маску и выбрал предметы погребальной обстановки: вазы и драгоценности, шедевры, созданные мастерами храма Птаха и предназначенные сопровождать душу Ка по прекрасным дорогам вечности.
Старый царь с поразительной энергией руководил похоронной церемонией; сдерживая волнение, Рамзес открыл глаза и рот сына, чтобы он отправился живым в иной мир.
Меренптах был готов прийти на помощь отцу, но Рамзес не проявил слабости. Однако Амени чувствовал, что его друг черпал из самых глубин своего существа необходимую силу, чтобы сохранить достоинство перед лицом постигшей его трагедии.
На саркофаг Ка была положена крышка, гробница опечатана.
И когда Рамзес почувствовал, что никто из придворных его не видит, он заплакал.
Это был один из теплых и солнечных утренних часов, любимых Рамзесом. Он поручил верховному жрецу исполнить вместо него обряд зари, а с визирем он поговорит в полдень.
Чтобы попытаться заглушить боль, царь решил работать, как всегда, но его обычная энергия изменила ему.
Ноги остались неподвижными, и ему не удалось встать.
Властным голосом он позвал управляющего.
Через несколько минут появилась Неферет.
— На этот раз, Ваше Величество, вам придется меня выслушать и повиноваться.