- Слушаю.
* * *
- Вы - Плис, Генрих? - спрашивал Архипов у человека в шапке, стоявшего перед воротами.
- Я - Плис, Генрих, - протяжно, по-латышски ответил человек.
Архипов сказал ему пароль, человек внимательно посмотрел на него, потом подумал и, наконец, пригласил войти.
Жил Плис один, в крохотной избушке, на краю села. Половину жилья занимала слесарная мастерская, в другой была кухня и стояла кровать.
- Ну, я очень рад, - сказал он, - ну, как живут там наши?
- Да, не лучше, чем у вас, - криво улыбнулся Архипов.
- О, мы живем очень хорошо... очень. Вы оттуда? С вокзала?
Архипов молча кивнул головой. Плис, не спеша, закрючил дверь, развернул полученные письма и стал читать, облокотившись на верстак.
Архипов машинально оглядывал кругом. На гвоздиках, в стене, висели связки ключей, паяльники, кружки различной проволоки. В одном углу стояли трубы от железной печи и тут же приютился старенький помятый самовар. Кровать была покрыта арестантским одеялом и на ней похрапывал пушистый серый кот.
Плис как-то по-особенному прищелкнул языком и окончил чтение.
- Да-а, - довольно протянул он, - должно быть, начинаются дела... Сейчас мне следует пойти. А вы побудьте у меня, я скоро возвращусь. Вот там кофейник в печке, там картофель - ешьте. Вот там кровать, ложитесь, отдыхайте. - И, подойдя к постели, шутливо стал сгонять кота: - Брысь, брысь ты, генерал... Ну, Рунцик, котик серый, товарищ хочет отдохнуть, пусти его...
Кот нехотя поднялся, выгнулся крутой дугой, зевнул, впился когтями в одеяло и, отряхнувшись, мягко спрыгнул на пол.
- Ложитесь - ваша очередь, - и Плис, довольный шуткой, захохотал. - Я дверь замкну снаружи, а вы не отзывайтесь никому.
Плис ушел. Архипов сел на табурет и закурил. Кругом была чужая обстановка, в чужом селе, у незнакомого, чужого человека. И это еще более напомнило об одиночестве, о выброшенности из прежней жизни.
Он лег на койку и начал вспоминать повешенного.
И то, что видел, представилось ему не настоящим, - уж больно просто все случилось и так невысоко висел тот, в черном. Но, думая о зрителях, определенно злился:
"Палачи свое дело знают, на то они и псы такие. А вот ты, да все вы... мать вашу... Вы чего стояли?"
Припомнилась пословица: "на миру и смерть красна".
"Красна, - промолвил вслух, - как же!" - повернулся и заснул.
Проснулся поздно, уж темнело. Захотелось есть. Совсем забыл - ведь у него в мешке, в жестянке есть немного спирта. Купил в дороге у солдата. Достал картофель, хлеб. Устроился на верстаке и, выпив спирту, начал жадно есть.