Капитан Дзидзигури сам лично проинструктировал караульных о порядке содержания арестованных под стражей. Врач Строганова и ординарец Гонта были помещены в комнате для задержанных возле дежурного, а Наумов в каменном домике, стоящем в глубине двора, под охраной усиленного поста.
Вернувшись в свой кабинет, Дзидзигури пригласил к себе Шорина и Журикова:
— Вам, господа, предоставляется право выбора: выехать в Севастополь тем же пароходом, которым вы прибыли, или на французском судне «Вальдек Руссо». Оно отходит из Потийского порта завтра утром.
— На французском, — торопливо подсказал Журиков, — только на французском, господин капитан. На английском мы сами можем оказаться арестованными.
Это желание устраивало Дзидзигури, но он не торопился соглашаться. Долго ходил по кабинету, что-то прикидывал около карты, копался в блокноте, вздыхал, качал головой и наконец сказал:
— Ну, ладно. Даю вам катер и двух сотрудников для сопровождения. Выезжаем вечером, позже можете не успеть.
Диамбег протянул руку и дернул за шнур. В приемной раздался звонок. На пороге появился молодой офицер.
— Дежурному катеру быть готовым к выходу в рейс на Поти.
Поручик повторил приказ и вышел из кабинета.
— Благодарствуем-с, господин Дзидзигури, — просвиристел Журиков.
— Вы, господин диамбег, в значительной мере облегчили нам выполнение оперативного задания, — поддержал Шорин. — Очень вам благодарен. Мы будем докладывать, что…
— Стоп! — остановил Дзидзигури капитана. — Я просто хочу быстрее избавиться от ваших опасных арестантов. Если портовые рабочие узнают, кто сидит у нас в каталажке, — могут возникнуть серьезные неприятности… На катер выезжаем в следующей очередности: вы, капитан, доставите госпожу Строганову и солдата. Я лично буду сопровождать полковника со своим конвоем. Порознь, так вернее.
— Позвольте-с, — возразил Журиков, — вернее, если я буду вместе с вами сопровождать Наумова.
— Слушай, господин Журиков, свое мнение следует выражать там, где в нем нуждаются.
Журиков попытался возмутиться, но под кинжальным взглядом диамбега съежился и выскользнул из кабинета.
Светлая лунная ночь. Темно-серый купол неба усеян блеклыми мерцающими звездами. Посередине двора видны пролетка и фаэтон, а возле открытых ворот — группа людей с оседланными конями.
Из каменного домика, стоящего в углу двора, вывели Наумова. В то же время на крыльцо вышли в сопровождении толстого одноглазого капрала Таня и Саша. Увидев Наумова в наручниках и без погон, она вскрикнула и бросилась к нему.
Полицейский преградил ей путь. Таня застыла на месте. Капрал взял ее под руку и отвел в пролетку. Туда посадили и Сашу.