— Низкий поклон вам, дорогие мои земляки-станичники, привез я из Крыма от родычан, другов и товарищей ваших! — Его резкий, сильный голос охватил всю площадь и отразился в толпе глухим гулом. — Господа казаки! — продолжал горячо Назаров. — Надвигаются события, которые приведут народы Дона, Кубани, Терека и Астрахани к образованию самостоятельной Северо-Кавказской республики. Казачьим областям будет предоставлена широкая местная автономия с самостоятельным политическим и экономическим управлением.
Он сделал паузу и в ожидании взрыва ликования окинул взглядом толпу людей, молча смотрящих в его глаза. «Мои слова не проникли в их сознание, не поняты. Надо говорить не в государственном масштабе, а о том, что их сейчас заботит. Но сначала стоит припугнуть».
— Вы, дорогие станичники, в ближайшее время станете свидетелями грандиозного наступления войск генерала Врангеля на всех фронтах и долгожданного освобождения казачьих областей… Я призываю вас, господа казаки, дорогие станичники, встать под знамена, которые поведут вас в последний победный поход за установление образа жизни, к коему веками тянулись души народные.
Назаров почувствовал, что слова его все так же падают в пустоту. Он посмотрел на Шелковича и неожиданно для себя сказал:
— Сейчас выступит представитель правительственного сената Дмитрий Петрович Шелкович.
В глазах осваговца вспыхнул гордый огонек. Он приосанился, вскинул руки вверх и широко развел их, будто этим жестом распахнул свою душу.
— Люди православной земли донской! Волею главнокомандующего войсками юга России, вождя нашего и правителя, сенат разработал земельную реформу, в соответствии с которой помещичье землевладение ликвидируется и земля отдается народу…
«Земля отдается народу!»— эхом прокатилось по толпе, и она зашевелилась, загалдела, засудачила на разные голоса. Многие начали пробираться поближе к крыльцу. Какой-то тощий казак, о которых говорят: «И в чем только душа его держится», подошел вплотную к крыльцу, снял фуражку и спросил:
— Ежели так, господин правительственный сенатор, — спасибочко вам. А то мы думали — отымать у нас землю будуть. Значит, господин Врангель перейшов на сторону красных?.. — Не замечая свирепого взгляда Шелковича, казак продолжал — Я так думаю, што коли он супротив помещиков и прочих, то, слава те господи, наступит наконец великое замирание, а опосля…
— Перестань, Щипок, языком ляскать, — оборвал его стоящий рядом Кодар. — Дай послухать, што нам скажуть.
Видно было, что сообщение Шелковича не на шутку встревожило дородного казака.