— Но это ж и вы, Борис Владимирович, — улыбнулся Павел.
Артамонов рассмеялся, потом глянул на часы.
— Главное достоинство гостей — вовремя откланяться. Но нам бы хотелось, Таня, прежде побеседовать с Павлом Алексеевичем. Вы не возражаете, если мы покурим на кухне?
Таня молча кивнула. Она догадывалась: Артамонов заехал к ним не только для того, чтобы отпраздновать награду Павла, и сейчас ее вдруг охватила тревога…
— Тебе, конечно, положена неделька на устройство и так далее, — говорил Артамонов Павлу. — Но… Назаров начал высадку на Кривой косе у станицы Ново-Николаевской. — Он испытующе посмотрел в глаза Наумова. — Если ты устал, я не настаиваю.
— Что вы, Борис Владимирович. Я уже отдохнул.
— Ну, вот и хорошо. Слушай и запоминай… Григорий Данилович, вам слово… — сказал он Прийменко.
Они разговаривали долго. В конце беседы Артамонов сказал:
— Полетишь на аэроплане «хэвиленд», летчик — граф Фрэмтон Ардэн.
— Почему — граф?
— В отряде, как ты сообщил, находится осваговец Шелкович. Нами установлено, что раньше, до ранения, он работал в авиации, а значит, знает всех летчиков «алой крови». Авиация ведь — это привилегия высокопоставленных: князь Голицын, граф Стенбок-Фермер, барон Унгерн-Штенберг, егермейстер царя Шателен и прочие. Нам некого послать из своих. Да и важнее другое — перед титулованными иностранцами они ведут себя, как премудрые пескари: «жил — дрожал, помирал — дрожал»… На самом деле Фрэмтон Ардэн никакой не граф. Он прибыл в Россию в составе сорок седьмого отряда королевских военно-воздушных сил Великобритании. Под Царицыном перешел на нашу сторону. Уже выполнял для нас серьезные задания.
Павел удовлетворенно кивнул:
— Когда вылет?
— На рассвете.
Гости ушли. Таня стала собирать посуду. По ее медлительным движениям и сосредоточенному взгляду Павел понял, что она догадывается о характере его разговора с Артамоновым. Он подошел и, взяв ее за плечи, ласково сказал:
— Мне, Танечка, предстоит непродолжительная поездка.
Таня пристально посмотрела на него.
— Нет-нет. Это просто служебная командировка.
— Когда?
— На рассвете нужно ехать.
— Как на рассвете?.. Тебе надо обязательно выспаться.
— Давай выпьем еще по рюмочке. Хочешь?
— А ты знаешь, Пашенька, хочу…
— Тогда — за нашу любовь, Танечка!
2
Крылья «хэвиленда» упруго вздрагивали под порывистым напором воздуха. Поднявшееся в зенит солнце залило морскую гладь синеватым маревом. Полковник Наумов приложил к глазам цейсовский бинокль и внимательно осмотрел Белосарайскую косу, провел взглядом по северному берегу Таганрогского залива, в сторону Мариуполя.