Парнишка закрыл рукой глаза.
Широкоскулый красноармеец поднял голову, оттолкнул поддерживающего товарища и сделал несколько шагов к Чапеге.
— Господин полковник, — тихо, но жестко сказал он, — я преклоняюсь перед вашей силой. Я никогда не был… — по его горлу прокатился ком, и он не договорил.
— Дядя Иннокентий, что это вы?.. Как же это?..
В голосе юноши слышались боль и растерянность.
Чапега был явно доволен. Налицо поучительное противопоставление: сопротивление — смерть, покорность — помилование.
Раненый красноармеец сделал еще несколько неуверенных шагов и, споткнувшись о камень, расслабленно припал на колено. Но в следующее мгновение он упруго вскочил и с огромной силой метнул камень в Чапегу. Полковник успел увернуться, он внимательно следил за красноармейцем. Камень угодил в есаула, стоявшего за его спиной. Раздался глухой стон.
Наумов невольно посмотрел на паренька. Тот стоял ровно, чуть приподняв подбородок, будто его только что наградили орденом.
Пленных связали и бросили в повозку. Ее окружили всадники.
Полковнику подали пролетку. Стройные рыжие кони рванули, пролетка мягко осела на рессорах и плавно закачалась по полевой дороге. Далеко впереди маячили дозорные, а за пролеткой размеренным шагом шла сотня всадников…
Вспомнив этот эпизод, Наумов подумал: «Один пошел на отчаянный, но безнадежный риск. Знал, что его ждет смерть, но решился. Другой тоже шел на верную смерть. Да, этот Иннокентий — настоящий солдат революции. И его юный друг не мог оказаться здесь по доброй воле. Пожалуй, стоит взять его ординарцем и присмотреться».
Почти в это же время молодой солдат, заинтересовавший Наумова, стоял перед Иваном Ивановичем Шаховым, который вполголоса ему говорил:
— Присмотрись-ка, Сашок, к Рекову. Слышал я, как он себе под нос офицерье ротное всякими густотертыми словами поносил. А вчерась, будто ненароком, ящик с патронами в море обронил. Внимаешь? Приобщить его к нам надо.
— Хорошо, дядя Иван. Мы только тем и занимаемся, что приобщаем. Пора бы и к делу переходить, к настоящему делу! На то мы подпольная организация.
Шахов заправил под фуражку слипшиеся от пота и грязи седины, недовольно глянул на Сашу:
— Сначала надобно покрепче сорганизоваться, надежных людей привлечь — это тоже, брат, часть нашей работы. А действовать, как сам понимаешь, будем сообща, с городским подпольным центром, чтобы не получилось как у рака, лебедя и щуки. Внимаешь?
В знак согласия Саша кивнул головой.
— Ну, вот и ладно. Каждым пальцем в отдельности больно не ударишь, кулаком надобно. У руки и замах поболе. Пока задание такое: продолжать накапливать оружие и боеприпасы.