— Но я не боюсь того, что ты проснешься, — улыбнулась девушка. — Потому что знаю, что я часть твоего сознания.
— А Люська, сука, оказалась предательницей, — прошипел Винников.
— Слушаю я вас, — разозлился я, — и не могу понять: то ли я, действительно, сплю, то ли нахожусь в обществе идиотов. Но в любом случае — рад был познакомиться, а теперь разрешите откланяться. Катя, можешь пойти со мной, но если еще кто-нибудь пойдет следом, будь он хоть Федорчук, хоть Лобачевский, я пущу ему пулю в лоб.
С этими словами я открыл дверь и вышел в коридор. Катя последовала за мной. Мы шли к лифту, и меня просто распирало от ярости.
— Надо ж было мне связаться с тобой! Да ты совершенно ненормальная и друзья у тебя полные придурки! Сколько раз я себе говорил: нельзя трахаться с сотрудниками, будут неприятности. Но в такую историю влипнуть…
— Послушай, — тихо произнесла Катя. — Сны так легко забываются. Постарайся помнить обо мне, когда проснешься.
— Катя! Неужели ты веришь в это?!
Мы подошли к лифту. И тут его двери открылись, и нам навстречу вышел Федорчук с целой оравой парней.
— Хватайте его! — крикнул он.
Мы бросились бежать. С другой стороны коридора навстречу нам двигалась еще одна банда, явно настроенная враждебно. И тогда я вспомнил, что умею летать. Я взмыл в воздух и полетел над головами огромной толпы. Снизу тянулись руки, которые пытались схватить меня.
— Он летает! Ему начинает сниться новый сон! — отчаянно визжал Федорчук. — Хватайте его или мы погибли!
Я тужился изо всех сил, но мне никак не удавалось взлететь достаточно высоко, я парил над их головами, еле-еле уворачиваясь от цеплявшихся за меня рук. Рядом со мной в воздухе парила Катя.
— Послушай меня, — кричала она. — Проснись, это единственный способ спастись. Проснись! Разрушь этот мир!
— Иди ты к бениной матери!
— Да не цепляйся ты за этот сон! Разрушь его, или он сам разрушится! Вот смотри!
Она взмыла вверх и ударилась в потолок, он рухнул и я… проснулся.
— Проснись, ты опоздаешь, — трясла меня Инга.
Я встал и отправился в ванну. Там лежали чистые трусы и носки, из кухни доносился запах горячего завтрака.
Через сорок минут я подъехал к скверу, возле которого меня ждала Катя. Был ясный день, и ее золотистая шерстка сверкала на солнце.
— Доброе утро, — она плюхнулась на переднее сиденье.
Я обнял ее и пощекотал кончиком хвоста под подбородком. Она зажмурилась от удовольствия.
— Ты знаешь, мне сегодня приснился такой замысловатый сон, — сказал я.
— Я не люблю, когда рассказывают сны, — промурлыкала Катя.
— Ты знаешь, но этот был такой навороченный. Мне, например, снилось, что у меня было всего четыре конечности и я умудрялся водить автомобиль.