— Да вам неинтересно будет, — замялась тетя Люда.
— Расскажите, мы все вас очень просим, — поддержал я Кристину.
— Правда, мам, расскажи, — подхватила Маша.
— Ладно, расскажу, — с еле скрываемым удовольствием согласилась тетя Люда. — Вот только самовар еще поставлю.
Она пошла на террасу и принесла оттуда ведро воды. Залила ее в электросамовар и воткнула штепсель в розетку. После этого тетя Люда уселась за стол, и опершись головой на ладонь, посмотрела на нас умиротворенно и начала свой рассказ:
— Я и не знаю, правда это, неправда. Так бабка моя еще говорила. Вроде как этого на картине Селифоном и звали. А уж потом и всю деревню — Селифоново.
— Чем же он прославился так? — спросила Наташа.
— Да я и говорю. Давно это было, лет двести назад. Деревня эта тогда никак не называлась, а может, и было у нее какое название, да никто его теперь не вспомнит. Принадлежала она одному помещику, отставному поручику Орлову, который считал себя родней братьев Орловых, бывших фаворитами у Екатерины, и очень этим кичился. Рассказывают, что он был дурным и жестоким человеком, и все в деревне боялись его. Так вот с некоторых пор начали крестьяне замечать какого-то незнакомого молодца, который бродил вокруг деревни, будто выискивал что-то. Об этом тотчас доложили Орлову, и он велел изловить этого паренька и привести к нему. Все только и рады были выполнить этот приказ. Каждый хотел для барина постараться, чтобы его задобрить. Впрочем, на это надеялись мало, а больше думали, что на какое-то время злоба хозяйская на того незнакомца обратится, а все покамест вздохнут поспокойнее. Только как ни старались, а изловить его никому не удавалось. А еще в ту пору в деревне жила сирота одна, Акулина. Красоты она, говорят, была необыкновенной. И конечно барин не мог мимо нее пройти спокойно и все время домогался ее. И пришлось бы девице той совсем туго, если бы не жена помещика, которая была женщиной тихой, но над мужем власть имела неограниченную и следила, чтоб он кроме пьянства ничего себе такого не позволял. Впрочем, она болела чахоткой, и жить ей оставалось немного. А бабка старая, у которой жила сирота, надеялась, что, когда барыня помрет, Орлов возьмет Акулину в жены. Бывало ведь такое, что барин в супружницы крепостную брал.
— Однажды вечером, — продолжала тетя Люда, — возвращался помещик с охоты и недалеко от деревни встретил в лесу Акулину. И стал он к ней приставать, но девушка вырвалась и убежала от него. Но каким-то неведомым образом прослышала об этой истории барыня. Она приказала привести к ней девушку и учинила ей допрос. Акулина же ни в чем не сознавалась и даже напротив — выгораживала помещика. Она говорила, что будто бы в лесу напал на нее разбойник, а барин якобы ее спас. Барыня ей, конечно, не поверила, но, подивившись благородству крепостной девки, отпустила ее. Орлов же весь этот разговор подслушал, а может, слуга ему донес. И пришло ему на ум, что неслучайно та девица в лесу оказалась. Не иначе как с разбойником она и якшается, решил он. И приказал барин слуге выследить Акулину. На следующий вечер девушка опять отправилась в лес. Но на этот раз за нею пошел человек, посланный Орловым. И оказалось, что барин как в воду глядел. Действительно, Акулина встречалась с тем самым неуловимым молодцем. Уж когда они познакомиться успели — неизвестно, но, видно, сразу же полюбились друг другу. Слуга все помещику доложил, и тот на следующий день снарядил дворовых следом за Акулиной. И тут им повезло: таки изловили они того парня. Привели его к Орлову. Тот спрашивает: «Как тебя звать?» А молодец отвечает: «Селифаном».