Девушка не отдавала себе отчета в том, что давно уже сорвалась на крик. Открылась дверь, и появилось испуганное лицо секретарши. Движением головы Рок велел ей исчезнуть, а сам рванул Ирэн со стула и одновременно нанес обжигающую пощечину, пытаясь вывести ее из истерики.
— Все будет хорошо, тише, тише… — Рок сел и, посадив Ирэн себе на колени, крепко сжал ее сильными руками. Она корчилась и стонала от невыносимых мук, от сознания безнадежности ее многолетних попыток завоевать любовь и доверие отца, который мог умереть, не сказав дочери, что же довело его до могилы. Не нужна она ему, и не хочет он слышать слова утешения от дочери, к которой не испытывает никаких чувств, кроме презрения.
— Почему он мне ничего не сказал? — снова и снова спрашивала Ирэн, зарываясь лицом в лацканы пиджака Рока.
— Он не хотел вас расстраивать, — пытался утешить ее Рок.
Нет, дело не в этом. Ирэн попыталась освободиться, осознав наконец, что сидит на коленях малознакомого и неприятного ей мужчины.
Для другого отца это, может быть, и естественное стремление, только не для Альберта. Она не могла сказать это Року. Он все равно бы не понял. Отец никогда ничего с ней не обсуждал, даже мелочей. Она выросла, так и не узнав отцовских объятий. Рядом никогда не было никого, кто мог бы вытереть ей слезы обид.
— Извините, — слабым голосом произнесла Ирэн. — Я не должна была приходить.
— Выпейте кофе. — Рок встал и, мягко посадив девушку в кресло, протянул ей чашку. — Я отвезу вас домой. Для вас это был страшный шок.
— Спасибо, я не хочу кофе. И сама доберусь до дому. Извините за эту сцену, — сказала она, кусая губы. — Я надеялась, что вы, быть может, согласитесь подождать несколько дней и что-то можно будет поправить. — Голос ее дрогнул — она увидела на лице Рока кривую усмешку со снисходительной симпатией. Один только его вид причинял Ирэн страдания. Ей было тяжело видеть это самоуверенное, холеное лицо. — Как вы понимаете, мы живем в разных мирах. Моральные критерии ваши и отца отличаются от моих. Мне непонятны жажда власти и богатства.
— Ясно. — Он приблизил к ней лицо, теперь оно приняло суровое выражение. — Если не ошибаюсь, в течение многих лет вы прекрасно пользовались плодами мира, который так презираете, и вас не мучали угрызения совести. — Он насмешливо поднял брови. — А может быть, вы жили на окраине отцовских владений в деревянной лачуге, носили власяницу и вели монашеский образ жизни?
— Нет, не вела. — К собственному удивлению, Ирэн почувствовала, что очередная схватка с Роком действует на нее успокаивающе. Охватившая ее ярость сразу вытеснила противную дрожь и жалкий страх. — Я благодарна отцу за все. За хорошее образование, за прекрасный дом, за все блага. Но… — девушка подняла голову и твердо, не отводя взгляда, посмотрела Року в глаза. — Но я могу жить без этих благ, мне не нужны они так, как вам, мистер Рок.