Убийца - Николай Николаевич Животов

Убийца

Макарка-душегуб в очередной раз сбегает от правосудия и исчезает. Зато вскоре в Петербурге появляется некий зажиточный купец Куликов, который открывает питейное заведение… Там, где Куликов, – интриги, разбой, шантаж, убийства… Перед ним пасуют даже самые жестокие представители уголовного мира. Лютые злодеяния, пороки, разгул сопровождают жизнь опустившихся обитателей столичных трущоб… В романе известного петербургского писателя Николая Животова (1858–1900) описываются жестокие тайны уголовного мира Петербурга в конце XIX века.

Читать Убийца (Животов) полностью

Пролог

В полторацком флигеле знаменитой Вяземской лавры, в квартире без окон, никогда не видавшей дневного света, занимал угол молодой еще парень, лет двадцати шести, с рябым от оспы лицом, широкими раздутыми ноздрями, круглыми навыкате глазами и всклокоченной войлоком головой. Огромного роста, косая сажень в плечах и плотного телосложения, он славился геркулесовой силой и без труда разгибал и ломал подковы. Кто он, как и когда появился в Петербурге, никто не знал, но среди товарищей его прозвище было Макарка-душегуб. Он иногда на собаках или кошках показывал опыты вскрытия живота и черепа и проделывал это с такою ловкостью и искусством, что мог бы поспорить с любым профессором-хирургом. Он сам хвастался, что может в тридцать секунд зарезать и вынуть внутренности у самого большого быка.

– А что, Макарка, много ты на своем веку загубил душ? – спрашивали его иногда товарищи.

Макарка искривит рот, посмотрит пристально на спрашивающего – и у того самого поджилки затрясутся:

– Ты мне товару не поставлял, так нечего тебе и спрашивать.

«Товаром» на их жаргоне назывались жертвы.

– А все-таки?

– А вот пойдем за Обводный канал, я тебе «панораму» покажу.

– Спасибо.

– Рук только марать не стоит! Разве ты «душа»?! Ха-ха…

Обитатели полторацкого флигеля боялись и не любили Макарку, но никто не смел этого обнаружить. Макарка требовал полного себе повиновения и известного почтения. Если иногда кто-нибудь проявлял непослушание, то стоило Макарке искривить рот и уставить глаза, как непокорный превращался сейчас же в овечку и беспрекословно исполнял приказания Макарки.

Так прожил Макарка в своем углу около года, никогда не бывая дома днем и редко ночью. Где он проводил время и чем занимался – никто не знал, хотя, разумеется, не работой, потому что у него и паспорта вовсе не было, так что, если б он и хотел наняться куда-нибудь, то не мог.

Не один раз Макарка приходил весь в крови, обмывал руки, застирывал пятна на белье, чистил сапоги и затем опять уходил. Никто не думал его спросить, чья это кровь и чью душу он опять загубил.

Во всем полторацком флигеле был только один человек, осмеливавшийся иногда противоречить Макарке и уличать его в нехороших делах. Это была Алёнка-поденщица, красивая женщина, лет двадцати пяти, но горькая пьяница, зарабатывавшая себе хлеб поденной работой, стирая белье в разных домах. Алёнка сошлась с Макаркой вскоре после его появления в полторацком флигеле и перешла жить в соседний с ним угол, но, несмотря на любовь, они часто ссорились, и Алёнка говорила своему приятелю в глаза такие вещи, что посторонним становилось за нее страшно.