И со следующего дня понеслось…
- Рота, подъём!
За 45 секунд мы должны были одеться и встать в строй. Естественно, не успевали. Процедура повторялась несколько раз. Затем зарядка, заправка кроватей, завтрак… Стадо срочников стояло перед столовой. По команде сержанта, по одному заходили и выстраивались в очередь за кормёжкой. Когда сержант заканчивал есть, объявлял: «Закончить приём пищи». Все вставали с подносами в руках, кто не доел – тот опоздал.
Лично меня коробило ходить строем. Отвратительное ощущение – вынужденность быть частью толпы, в особенности выстроенную в колонны и шеренги, под предводительством такого же барана, которому за послушание и прилежность выдали лычки.
Далее – утренний осмотр. И затем стадная, на армейском языке, строевая подготовка.
- Ррязь, ррязь, ррязь два три, - чеканил сержант, - ногу, ногу, блять, выше тяни! Эй, о чём думаешь, солдат? О пизде думаешь?! О пизде на гражданке будешь думать, здесь армия, бля! На месте стой! Раз, два.
И словно по закону подлости, погода стояла отменная, подходящая для пляжа, купания и отдыха, но никак не идиотской строевой подготовки.
Обед, затем политинформация в ленкомнате. И вот ещё вчерашние свободные парни постепенно начинают подстраиваться под общее армейское безумие. Быстрее всего приспосабливаются и привыкают к армии самые быдловатые и примитивные особи.
- Эй, бля! Садитесь живее! Чо вы как бараны? Слышали, что вам товарищ сержант говорит! – с мерзкой харей орёт ещё вчерашний гражданский человек, одновременно угождая командиру: «Поглядите на меня, какой я послушный и приспособленный к дрессировке солдат».
Всё то же, что и в детском саду, только с уже явной и открытой диктатурой, ограничением свободы, и тотальным подавлением индивидуализма. Только люди с напрочь отсутствующей самостью способны чувствовать себя в армии, как в своей тарелке.
Потом начинались работы: мы ровняли поребрики, подметали территорию, что-то переставляли с места на место – занимались бессмысленной хернёй. Впрочем, в армии так и говорится: «Чем бы солдат не занимался, лишь бы заебался». После построения по расписанию ужин. Затем подготовка к завтрашнему дню: бриться, мыться, подшиваться и отбой.
Вот к чему, по сути, сводится вся бессмыслица потраченных двух лет своей единственной жизни на такое убожество, как рабская и глупая служба в Российской армии по призыву. Только зомбированные идиоты и недоумки способны увидеть в таком времяпровождении пользу и благо.
Десять дней длился для меня этот дурдом. Он мог растянуться на пол года, если бы не внезапная разнарядка, после которой меня,и ещё нескольких новобранцев, повезли в госпиталь, обследовать на предмет дефицита веса. Там-то я и познакомился с явлением в лёгком проявлении, называемым дедовщина.