Элеонора захлопотала, застучала посудой, а мы с Мишей присели к столу.
– Миш, ты не знаешь, на чей склад тогда Прясников сгрузил бочки?
– Знаю, конечно. На склад нашего местного предпринимателя, известного в городе человека, Жаркова. Бочки не его, он только предоставил машину, кран и склад в аренду. Куда все увезли дальше, он не имеет понятия. Теперь никто не знает. Я же не вел наблюдение за складом. У меня, конечно, руки чешутся прижать и расколоть этого Прясникова, но мне таких полномочий никто не даст. Пусть контора сама разбирается.
– Давай последим за ним. Вдруг он имеет отношение к убийству Гошки?
– А домой ты не собираешься? – спросил Белый, сверля меня взглядом. Неожиданно для себя я покраснела.
Эля многозначительно хмыкнула.
Дело было в Шалве: он звал меня в гости, не уезжал на родину, надеясь, что я передумаю и приму его приглашение. Я не хотела оставаться с ним наедине и под разными предлогами избегала его общества. Не хотела я оставаться с ним наедине только по одной причине: я точно знала, что не устою перед его напором. Я не понимала сама себя, мучилась и ничего не могла придумать, кроме как бегать от винодела. Он тоже ничего не понимал, расстраивался и… не уезжал. А у меня не хватало смелости и мужества сказать ему, чтобы он не надеялся. А может, я сама на что-то надеялась. Знать бы еще на что.
Миша задумчиво молчал. Элеонора собирала ужин, а мне позвонил Егоров и без всякой надежды спросил:
– Кать, ты домой возвращаться думаешь?
– Ну что за вопрос, Паш, конечно! Мне уже тут самой надоело, но все время какие-то дела появляются.
– Дела – это друг из Грузии?
– Паш, не говори глупостей! Какой он мне друг? Товарищ по несчастью.
Минут двадцать у меня ушло на выяснение отношений с Егоровым. Ужин уже был на столе, когда я вернулась на кухню.
– Миш, тебе Эля уже сказала, что мы сегодня виделись с Прясниковым?
– Да, сказала. Уезжай домой, мой тебе совет, – отозвался Мишка, и я поняла, что отвлекаю его и мешаю мечтать об Элеоноре.
Я неприлично быстро съела картошку с грибами, почти сразу простилась и поехала в гостиницу, так ничего не рассказав Михаилу о том, что узнала про Степаныча.
Когда я вошла в вестибюль, девушка на ресепшн регистрировала гостя.
Он стоял ко мне спиной, но что-то мне показалось в облике мужчины знакомым, и я едва сдержала себя, чтобы не подойти. «Может, кто-нибудь из земляков приехал в командировку?» – мелькнуло в голове, пока я вызывала лифт.
Войдя в кабину лифта, я повернулась лицом к выходу, нажала на кнопку этажа и еще раз посмотрела на стойку администратора. Мужчина обернулся, и я отшатнулась, узнав его.