— Потому что я… убил твою любовь? — хрипло переспросил он.
Она кивнула.
— Прости, Ник, — беспомощно пожала она плечами. — Но… так получилось. Поправить тут ничего нельзя. Это случается само собой.
— Но должен же быть какой-то способ… — начал он и замолчал, не договорив. Вдруг, в одно мгновение, он понял, что не сможет уговорить ее изменить свое решение. — Что я должен сделать? — спросил он наконец.
— Ничего сделать уже нельзя, — ответила она. — Прошу тебя, оставь меня в покое… Мне и так хорошо. Я почти счастлива.
— Счастлива? — стал допытываться он. — Действительно счастлива?
Серена опустила глаза.
— Ну… по крайней мере мне спокойно, — поправилась она. — Здесь так мирно и тихо…
— Как? Но ты же такая молодая, тебе всего двадцать два! — Он намеренно говорил презрительным тоном. — Ты еще не должна, не можешь хотеть только покоя и тишины! Это все для стариков! А у тебя впереди целая жизнь!
— И я хочу прожить ее здесь, — упрямо заявила она. — Я хочу начать все сначала — здесь никто не знает, что я замужем. Я никому этого не говорила…
Ник лихорадочно пытался придумать хоть какой-нибудь способ вернуть ее.
— Интересно, что скажут твои родственники, когда узнают, что ты замужем, сбежала от мужа, а им все наврала? — язвительно спросил он.
Серена презрительно сощурилась и выпалила:
— Если ты им все расскажешь, ты потеряешь меня навсегда…
— Понятно. — Ник постоял молча, потом пожал плечами. — Ну что ж, все ясно! Если это тебя хоть сколько-нибудь утешит, то ты мне прекрасно отомстила. Я тебя никогда не смогу забыть.
Серену удивил его серьезный тон. Ник искренне говорил о том, что сейчас чувствовал.
— Прости, мне жаль… — снова сказала она, и он посмотрел на нее с надеждой.
— Верю, что тебе действительно жаль, — сказал он. — Хотя, черт меня побери, не представляю почему…
— О… — Серена сердито отмахнулась от него. — Что хорошего в том, что теперь мы оба будем несчастны? Постарайся скорее обо мне забыть, так будет лучше всего.
Ник горько усмехнулся.
— Ты, кажется, сама говорила, что человек не может по своей прихоти полюбить или разлюбить, — напомнил он. — Ну хорошо, Серена, не беспокойся. Я оставлю тебя в покое, как ты хочешь.
Он отвернулся и пошел прочь, но вдруг она окликнула его:
— Ник! Постой! А как твоя пьеса? Я все испортила? Она провалилась?
— Напротив, — сказал он так равнодушно, словно говорил о чужих делах. — Пьеса, судя по всему, будет иметь колоссальный успех, причем во многом благодаря тебе. Джанкин поддержал меня и оплатил половину расходов, Коринна в ней не играет. Мы взяли новую актрису, и она за один вечер стала звездой сцены!