Как это объяснить Кейт? Можно даже не пытаться. Это будет выглядеть как оправдание своей слабости либо, что еще хуже, как попытка обвинить Трилборна в намерениях сделать то, что он сам только что совершил.
По крайней мере, ему был известен один способ отвлечь ее от мыслей о смерти. Полностью бескорыстным этот способ не назовешь, но Росс и не думал притворяться святым. От одних воспоминаний о том, каким сладостным и податливым было ее тело, его охватило почти болезненное возбуждение. Кейт была квинтэссенцией мягкости и нежности, которых так давно не хватало в его жизни. В ней заключалась вся хмельная радость, которую он когда-либо испытывал. Более того, она была здесь, рядом с ним, под одним одеялом, теплая и совершенно обнаженная в его крепких объятиях.
— Ну, раз так… — протянул Росс и, развернувшись к Кейт лицом, просунул колено между ее ног, чтобы плотнее прижать свой твердый от возбуждения кол к ее мягкой влажной ложбинке. — Если мне суждено уйти в мир иной, прежде чем…
— Не говори этого! — сдавленным голосом перебила его Кейт, хватаясь пальцами за волосы на его груди.
Росс поморщился и переложил ее руку на свой бок. Теперь, когда рука уже не мешала, он взял в ладонь одну из ее грудей и, наклонив голову, поцеловал сосок, потом слегка подул на него и улыбнулся, видя, как тот начинает набухать.
— Если мне суждено умереть, — повторил Шотландец, касаясь губами нежного сокровища, — то, пожалуй, стоит еще раз испытать удовольствие, которого мне будет крайне не хватать.
Проснувшись в своей постели в комнате, которую она делила вместе с Маргарет, Кейт почувствовала, что находится совсем не там, где должна быть. Глядя в потолок, она поняла, что не может вспомнить, как дошла сюда через спящий дворец.
Ну конечно! Она и не могла этого вспомнить, потому что проделала путь не одна.
Кровь прилила к ее щекам, когда Кейт вспомнила, как Росс встал с постели, подошел к кувшину с водой и вернулся обратно с куском ткани. Он омыл ее тело с такой нежной заботой, что Кейт едва не застонала от наслаждения. Единственное, что ее сдерживало, — это боязнь того, что Росс подумает, будто ей больно. Затем он нашел ее рубашку, расправил складки и надел ее на Кейт. Движения его были медленными. Казалось, ему очень не хотелось закрывать ее прелести одеждой. До этого Росс уже полностью одел Кейт, но через секунду снова сорвал с нее всю одежду и заключил в свои объятия.
Обессиленные, они спали до первых петухов. Когда серый рассвет проник в комнату, Росс накинул на себя одежду, торопливо надел на Кейт нижнюю юбку и, набросив ей на плечи накидку, отнес в ее спальню. Там он поцеловал ее на прощание, и Кейт бесшумно скользнула в свою постель рядом со спящей Маргарет, — туда, где ей и следовало находиться.