В переднем ряду взметнулась рука чернокожего парня по имени Эрик:
— Это безумие! — сказал он. — Разве можно истребить десять миллионов человек так, что никто этого не заметит?!
— Да! — воскликнул Брэд, тот самый, который до урока насмехался над Робертом Биллингсом. — Этого не может быть!
Фильм определенно произвел впечатление, и Бен был этим доволен. Приятно было видеть их заинтересованными.
— Ну что ж, — сказал он Эрику и Брэду, — я могу лишь повторить, что после войны немцы утверждали, будто ничего не знали о концлагерях и убийствах.
На этот раз руку подняла Лори Сондерс.
— Но ведь Эрик прав, — сказала она. — Как могли немцы спокойно сидеть, когда вокруг них происходили массовые убийства, да еще и уверять, что ничего не знали? Как они могли так поступать? И как они могли так говорить?!
— Нацисты были в высшей степени организованы и внушали страх — вот все, что я могу вам сказать, — ответил Бен. — Поведение остального населения Германии остается загадкой: почему они не пытались остановить это? Как могли утверждать, что ничего не знали? Мы просто не знаем ответа.
Эрик опять поднял руку:
— Могу сказать, что я никогда бы не позволил такому маленькому меньшинству управлять большинством!
— Именно! — опять подтвердил Брэд. — Я бы не позволил кучке нацистов запугать меня до того, что я стал бы потом утверждать, что ничего не видел и не слышал!
Поднялись еще несколько рук, но прежде, чем Бен успел кого-нибудь вызвать, прозвенел звонок, и класс выбежал в коридор.
Дэвид Коллинз встал. В животе у него нещадно урчало. Сегодня он поздно проснулся и должен быть отказаться от своего обычного завтрака из трех блюд, чтобы не опоздать в школу. Даже, несмотря на то, что его по-настоящему взволновал фильм, показанный мистером Россом, он не мог не думать о том, что пришло время обеда. Он посмотрел на Лори Сондерс — свою девушку, которая все еще сидела на своем месте.
— Пойдем, Лори, — позвал он. — Нужно торопиться. Ты же знаешь, какие в кафетерии очереди!
Но Лори махнула рукой:
— Иди, я тебя догоню.
Дэвид насупился. Он хотел подождать Лори, но бурчание в животе пересилило, и он ушел.
После его ухода Лори поднялась со своего места и посмотрела на мистера Росса. В классе задержалось еще несколько человек. Исключая Роберта Биллингса, который только что проснулся, это были именно те, кого фильм сильно взволновал.
— Не могу поверить, что нацисты были так жестоки, — сказала Лори учителю. — Я не верю, что кто-нибудь вообще может быть таким жестоким.
Бен кивнул.
— После войны многие нацисты пытались оправдаться тем, что они подчинялись приказам, и что их самих убили бы, если бы они этого не делали.