— Пожалуйста, уходи. Оставь меня в покое!
Но юноша ответил:
— Я еще не достиг Царства Небесного. Я должен пережить встречу с богом!
И старик признался:
— На самом деле, до того, как я повстречал тебя, я знал путь. Но когда появился ты, я его у тратил! Я утратил его из-за тебя! Теперь я не знаю, что делать, и где это Царство Божье. Прошу тебя, прости меня и оставь меня в покое. Ты уничтожил все мое ремесло!
Его профессия целиком зависела от тех людей, которые его слушали, но никогда не становились его последователями.
Священник отлично знает, что он ничего не знает. Поэтому он и цитирует священные писания. Он становится посредником между вымышленным богом… Возможно, этот бог был выдуман не им самим, а целым рядом священников, живших до него, а он лишь звено в этой цепочке.
Людям нужен кто-то, от кого они могли бы зависеть, потому что с самого детства их воспитывали родители, потому что они зависели от кого-то с младых ногтей. Они зависели от матери, зависели от отца.
Не случайно существует всего два вида богов: бог-отец и богиня-мать. Вам когда-нибудь приходилось слышать о других богах, например, боге-дяде или боге-двоюродном брате? Их только двое: либо бог-отец, либо богиня-мать, потому что ребенок зависел от отца и матери. С тех пор выросло только его тело; что касается психического развития, то оно у всех заторможено.
Психологический возраст человека в среднем равен двенадцати годам. Это шокирует: двенадцатилетний ребенок в теле семидесятилетнего, восьмидесятилетнего старика. Стареет только тело, а ум остается детским и незрелым. Он нуждается в руке, за которую можно было бы держаться, которая направляла бы его и поддерживала. Человеку нужен кто-то, кто взял бы на себя роль проводника, кто указал бы путь, кто взвалил бы на себя всю ответственность. Эту роль берет на себя священник: он становится вашим отцом, он становится вашей матерью, он становится в некотором смысле обоими. Он нянчится с вами, как отец или мать. И он не может позволить вашей психике развиваться, он не хочет, чтобы с психологической точки зрения вы стали взрослыми. Для его профессии это будет означать крах.
Поэтому идея о том, что «начало мудрости — это страх господень», так крепка. Ведь священник не может вам сказать: «Бойтесь меня». Это будет нелегко, потому что вы сразу заметите его ограниченность и его человеческие пороки. Вы увидите, что он столь же слаб, столь же алчен, столь же завистлив, столь же гневлив, как и вы. Он не сможет притвориться, что он выше вас. Все, что он может для этого сделать, это сказать, что на роль посредника он был избран богом. Он — пророк, посланник, пайгамбара. Сам по себе он ничто и никто, но его устами говорит сам бог; бог использует его как инструмент, как средство связи.