— Там женская еда, — пояснил он. — Она не такая острая. Держишь?
Блюдо было тяжелым, но в то же время удобным. И дальше как? Разломить пополам… а внутрь? Выбор огромен и непонятен. Что-то красное, по виду похоже на мясо. И зеленое. И еще желтое, комковатое. Тан определенно не собирается помогать. Наблюдает с явным интересом.
Ладно, в конце концов, не Тиссе это есть.
Красное и белое неплохо сочетаются по цвету. Или лучше желтое?
А если три и сразу?
Останавливать ее не собирались. И пережевывал тан тщательно, с задумчивым видом, только из глаз почему-то слезы текли.
— На, — Аль-Хайрам протянул Тиссе пиалу. — Пусть запьет, а то…
Выпил одним глотком, и пришлось доливать еще. Раза четыре.
— И как? — заботливо поинтересовался Аль-Хайрам. А тан только рукой махнул, похоже, говорить он пока не мог. Тисса несколько опасалась того момента, когда дар речи все-таки к нему вернется.
Но она же не специально!
— Женская любовь, что огонь, — ашшарец подал другой кувшин, с длинным узким горлышком, которое, ко всему изгибалось, словно шея цапли. Тисса чудом умудрилась наполнить чашку, не разлив ни капли. — Слабый огонь сильно не обожжет. А с сильным не каждый справится.
В кувшине, судя по запаху, было вино. И пил его тан маленькими глоточками.
Аль-Хайрам же, разом забыв о происшествии, продолжил рассказ.
…об островах, которые кочуют по морю, а следом за ними плывут и нарвалы, и гигантские черепахи. Из их панцирей островитяне строят дома…
…о землях, которые видят солнце лишь несколько дней в году, а прочее время там царят тьма и холод. Но лишь в холоде растет удивительный сизый мох. За него хаотцы готовы платить алмазами по весу…
…о чудовищах, что обитают в морских глубинах… о Ловцах, которые строят огромные корабли, настоящие плавучие города, а не корабли, и выходят в море бить чудовищ, потому что поклялись истребить всех…
Тисса слушала краем уха, ей было страшно за тана. А если она его отравила? Нечаянно, но…
— Все хорошо. Не волнуйся, — сказал он каким-то осипшим голосом. И поднос убрал. Вероятно, есть ему расхотелось.
Первая партия листовок была отпечатана. И Плешка не без гордости взирал на дело рук своих. Конечно, содержимое желтых бумажек ему не нравилось. Ну вот уродился Плешка таким, непонятливым, сколько уж лет прожито, а все в толк взять не может, чем это одним людям интересна жизнь других людей. И ладно бы просто смотрели, так нет же, влезть норовят с советами предобрыми…
…такие вот добрые когда-то присоветовали Марийке на ферму запродаться, раз уж все равно залетела. И кормят там, и поят, и сухо… кто знал, что груз по дороге скинут?