— Тебе плохо?
— Нет.
Отвратительная честность, которая дает слишком много свободы.
— А так? — накрыв грудь ладонью, он поглаживает большим пальцем сосок, контуры которого постепенно прорисовываются под тканью. Ответа нет, и Урфин решается. Наклонившись, обнимает губами, сдавливает легонько. И судорожный выдох — лучший ответ.
Ее грудь легко отзывается на ласку.
И пора бы остановиться, но стоит ли? В конечном итоге, если девочка не против, то… она не понимает, что с ней происходит. Доверяет. Будет подло воспользоваться этим доверием.
Ее кожа сладкая на вкус. Особенно та бледная, которая на горле.
И Тисса запрокидывает голову, позволяя горло целовать. Хорошая девочка…
— Не испугалась? — Урфин губами касается губ.
— Я взрослая.
К сожалению, больше, чем он себе представлял. Два года… ну да, Урфин не знает, насколько его еще хватит, но не на два года точно.
— А целоваться не умеешь.
Обижается. Серьезная какая. И смешная. Смотрит с упреком, ладошками в грудь уперлась, но не то, чтобы отталкивает, скорее не знает, куда ей руки деть.
— То, что вы делали… это так принято?
— Скорее возможно. Тебе не понравилось?
Дергает головой. Значит, скорее понравилось, чем нет, но признаваться в таком стыдно. И переубедить пока не выйдет. А вот лежать с ней в обнимку — не самая лучшая идея.
Лезет в голову… всякое.
— И потом… тоже так будет?
— По-разному будет.
Ответ слишком обтекаемый, и Тисса ждет объяснений. Как-то оно прежде проще было. Урфин точно знал, чего хотел, равно как и женщины, с которыми случалось встречаться.
Никогда у него еще не требовали объяснить, что происходит.
— Боюсь, в первый раз я причиню тебе боль, — как вообще на подобные темы разговаривать принято? Или Изольду попросить, чтобы просветила? Мысль была трусливой, но весьма заманчивой. Или…
…кажется, Урфин нашел выход.
И надо будет поблагодарить Аль-Хайрама за подарок, который в первую минуту показался вызывающе наглым и даже оскорбительным. Все-таки ашшарцы — мудрый народ.
Особенно это на расстоянии ощущается.
— В той книге, которую тебе подарили…
…хмурится и губу закусывает.
О да, два года — это Урфин крепко себя переоценил. Но ведь все казалось правильным. Логичным. И куда ушла логика?
— Мне не следовало принимать?
— Боюсь, от подарков отказываться не принято. Ашшарцы… отличаются, как ты сама видела. Они такие же люди, но с другой культурой. И в этой культуре многие вещи, которые у нас считают запретными, как раз естественны. Не только у них… люди вообще очень разные.
— Вы много где были.
К сожалению, не там, где должен был бы. Перед миром сложно устоять. Цепь сняли и вот он, во всем великолепии. Десятки стран. Сотни путей, каждый из которых давным-давно проложен в голове. И как было устоять перед искушением?