— Зачем?!
Кайя и сам пытался понять, почему-то казалось, что если найдется объяснение, то станет легче. А оно все не находилось.
Отец не пытался контролировать.
И не лез в память, разве что из любопытства, вытряхивая то одно, то другое воспоминание, делая его нарочито ярким, неживым.
Не принуждал к чему-либо — мелочи, вроде нарушенной координации, не в счет.
— По-моему, ему просто нравилось это делать, — единственный ответ, который был правдой.
— И ты молчал?
— Кому и что я мог сказать?
Никому. Урфин и тот не знал. Он наверняка догадывался. Злился. Нарывался. И становилось только хуже. До него никак не доходило, что некоторые пощечины лучше терпеть молча.
— Да и что бы изменилось, Эдвард? Оракул молчал, следовательно, угрозы системе не было. Что до меня, то… я привык. Со временем.
Научился предугадывать. Расслабляться, пропуская первый удар. И даже стоять на ногах, не важно, контролировал их или нет. Свыкся с легкой тошнотой после.
Эдвард сел и, вытянув ноги, уставился на сапоги.
— Я никогда еще не чувствовал себя настолько мерзко.
— Пройдет.
— Привыкну. Со временем. Это да… — сняв шапку, он провел по волосам. В белой гриве седина не заметна. Но Эдвард уже не молод, хотя и не стар.
Жив ли его отец?
Старый Мюррей был добрым человеком. Вот только, как выяснилось, доброта мало что значит, когда речь идет об интересах мира. Возможно, так и правильно.
Хотя все еще обидно.
А Изольды нет, чтобы пожаловаться.
— За встречу, — грустно произнес Эдвард, поднимая кубок. А Кайя и забыл, что держит в руках.
Вино было южным и легким, со вкусом абрикосов, лета и чего-то еще, прочно забытого.
— За встречу.
…Кайя, могу я и дальше с тобой говорить?
…да, конечно.
…кто знает о взломе?
…Оракул. Ты. Доверяю. Молчи.
…Кайя, не пытайся контролировать мысли. Просто говори про себя. Я услышу. И эмоции не спеши отсекать. Со временем научишься.
…совсем плохо?
…совсем неплохо. Ты всегда быстро учился. И сейчас получается. Практика нужна вот и все. Но нашим сказать следует.
…зачем? Чтобы посочувствовали?
…чтобы помогли. Ллойд сказал, что весной ты был нестабилен. Он едва вывернулся из-под удара. А я не вижу признаков срыва. Напротив, ты удивительно спокоен с учетом ситуации. Где правда?
…не знаю.
Эдвард уставился в бокал. Он молчал, но не закрывался, позволяя считывать эмоции.
Вина. Полынная горечь. Серый цвет.
Злость с запахом мяты, резким, неприятным.
Тоска. И недоумение.
…Кайя, тебе это не понравится, но я должен понять, что он с тобой делал.
…взлом?
Не в этот раз. Кайя больше не позволит делать с собой такое. Он старше.
Сильнее.