Эдвард опытней. И если дойдет до схватки, то результат не определен.
— Успокойся, — Мюррей отставил кубок. — Я не хочу тебя взламывать. И не стану. У тебя есть выбор. Ты уже взрослый и понимаешь, что происходит. Хочешь отказаться — отказывайся. Но все последствия будут на твоей совести.
Он был прав. Отказаться — просто. Эдвард промолчит. И не будет предлагать во второй раз, предоставив Кайя самому разбираться с собой.
Он стабилен.
Ллойд ошибся.
Или нет?
Кайя едва не сорвался в городе. Не хватило малости… а если однажды все-таки контроль слетит? Если он просто не замечает, что раскачка уже началась?
— Больно не будет. Неприятно — да, — Эдвард снял куртку, оставшись в длинном черном колете. Он закатал рукава рубахи, хотя нужды в этом не было. — Сам знаешь. Закрой глаза. И попытайся расслабиться.
Сам же и хмыкнул над нелепостью собственного совета.
В прикосновении не было нужды, но холодные пальцы у висков отвлекали. Вдох. Выдох. Сердце привычно замедляется, оно помнит короткую остановку на переходе от одного сознания к другому. Но Эдвард не давит. Его присутствие почти неощутимо и длится, кажется, минуту, а то и меньше.
— Выдыхай, — Эдвард не убирает руки, но заставляет наклониться. — Шрамы откуда?
— Да… старая история.
— Похоже, мы не в курсе многих старых историй. Ты стабилен. Ты более стабилен, чем кто бы то ни было.
Тогда почему Эдвард вновь отворачивается и старательно вытирает пальцы о рукава куртки, замшей счищая несуществующую грязь.
…на что это похоже?
Кайя всегда хотелось знать.
…на последствия ковровой бомбардировки…
Серая земля в рытвинах и ямах. Каменное крошево. Искореженные деревья, чьи корни смотрят в небеса. И огромная железная машина, наполовину погребенная под завалом. Низкий корпус, нелепо вывернутая башня с дулом, направленным в низкое небо. Россыпь снарядов и серебристая проволока растяжек.
…шрамы. Сплошные шрамы. Он многого тебя лишил.
Эдвард допил вино одним глотком.
…знаю. Я не способен к тонкой работе. Точечные удары. Или взлом. Пытался. Допрос. Убил.
Снова не получается говорить. И Кайя переходит на нормальную речь.
— Основные функции не пострадали.
…ты говоришь о себе, как о машине. Это неправильно. Ты живой. Имеешь право нервничать. Но сейчас успокойся и говори. Практикуйся.
…учишь?
…еще и не начинал. Но я бы не отказался с тобой поработать. Ты знаешь, зачем он поставил блок?
…что?
…блок. Связка. Я же показал.
Тот железный монстр с вывернутыми гусеницами, который почти сроднился с землей.
…именно.
…Я не знал, что он есть. Зачем — тоже не знаю. Ты можешь понять?