— Тебе все-таки надо учиться фильтровать речь… но поздравляю.
Он искренен.
— Когда?
— Месяца полтора как… — а кажется, что целую вечность, и всю эту вечность Кайя провел в унылом одиночестве походного шатра. Чего ради, спрашивается?
— Кайя, — Эдвард с силой рванул ленту, и та выскользнула из волос. — Я так понимаю, он тебе и этого не рассказал? Нельзя с ней расставаться. Минимум полгода, пока не сформируется устойчивая связь, а лучше — дольше. Возвращайся домой. Я передам нашим, чтобы тебя не дергали.
Вернуться? Слишком хорошо, чтобы это было правдой.
Уехать. Забыть обо всем.
О городе, который продолжал играть в осаду.
О границе.
Баронах. Войсках. Работорговцах. Тени. Чужом маге…
…с местными я сам разберусь. Скажи, чего ты хочешь, и они примут условия. Ледяной дом помнишь еще? Формально он в пределах нейтралки. И я жду вас там после зимнего праздника. С Алькой познакомишься. И с малым моим… Родители опять же обрадуются. Они тогда поссорились. Мама полгода с отцом не разговаривала. Скажи, что приедешь. Пожалуйста.
…обязательно.
Изольде понравится Ледяной дом.
Наверняка.
Ложь не считается ложью, если является ответом на вопрос, который не должны были задавать
Первое правило политика.
Нелегкая это работа — над златом чахнуть. Вот смотрю я на лорда-казначея и пытаюсь понять, что же оторвало его да в этакую рань от занятия столь привычного и достойного.
— Надеюсь, Ваша Светлость уделит мне несколько минут драгоценного времени? — сказано это было с высочайшим почтением и без издевки, что весьма меня смутило.
Как-то сразу начинаю подозревать нехорошее в этом милом человеке.
Помимо сюртука с гротескно зауженной — корсеты носят не только женщины — талией и молодецким размахом подбитых ватой плеч, он пленял взор Нашей Светлости обилием драгоценных камней. Из белой пены кружев торчала какая-то по-индюшачьи синюшная шея, казавшаяся чересчур уж тонкой для массивной головы. Любезный Макферсон отказался от парика и блистал законной лысиной, окруженной валом рыжеватых волос. Пожалуй лишь цвет их да особый кошачий разрез глаз были единственными чертами, которые свидетельствовали о родстве его с Ингрид.
— Буду бесконечно рада, — ответила я столь же серьезно.
Пусть теперь он во мне нехорошее подозревает.
— Мы могли бы побеседовать в более… уединенном месте? — Макферсон поклонился, мазнув манжетой по полу. Нет, конечно, полы здесь чистые — относительно чистые — но все равно как-то нервирует эта их привычка.
Я оглянулась на Сержанта, тот кивнул, но указал сначала на себя, затем на дверь. То есть беседа состоится, но не здесь и в его присутствии, чему Наша Светлость безусловно рады.