И Тисса, сняв с полки тяжеленный фолиант в деревянном переплете, возложила его на голову. Подвигала, пытаясь поймать ту самую волшебную «точку равновесия» и руки убрала, готовая в любую секунду спасти книгу.
Фолиант был тяжелым.
И на голове держался довольно-таки уверенно.
Теперь следовало выпрямиться… поднять подбородок, дабы приобрести вид «горделивой лани» — отрешенный и трепетный. И плечи развернуть. Руки в стороны.
Хорошо, что зеркал в кабинете не имелось: Тисса подозревала, что если она и похожа на лань, то весьма и весьма отдаленно.
А теперь шаг. Шажок… и книга покачнулась, но удержалась на месте. Второй шаг. И третий. И так, как учили, чтобы от бедра и носочек вперед тянуть. Он должен был выглядывать из-под юбки. Но вот беда, Тисса никак не могла разглядеть — выглядывает или нет. Она косила глазом, не смея шевельнуть головой. И так, и этак… не понятно. Наверное, ноги у нее не такие, какие должны быть у леди.
Ничего. Зато книга не падает.
И вообще не все так и сложно. Что до носочка, то Тисса придумала, как быть — она немного приподнимет юбки, совсем чуть-чуть. Благо, нынешний фасон платья дозволял это сделать, не сильно нарушая осанку.
Может, способ и не такой уж дурацкий?
Ага, и носочек виден… если ногу выше поднять. Правда, идти таким шагом презатруднительно, но Тисса упрямо дошагала до стены, развернулась и…
— Бу! — сказал тан и подхватил падающую книгу.
— В-вы!
— Я.
Тисса открыла рот, чтобы сказать все, что думает о людях, которые входят без стука и вообще приглашения, подсматривая за леди, которые… тренируют осанку. Но стоило представить, как она выглядела со стороны… и выглядит… рот сам собой закрылся.
Ушедшего ради, пусть Их Сиятельство промолчат. Сделают вид, что ничего странного здесь не происходило… но ведь не промолчат. И не сделают. Снова станут смеяться.
— Не знаю, чем ты тут занималась, но это было… увлекательно.
Стыдно-то как…
Тан перевернул книгу и прочел название:
— «Размышления об искусстве благородной войны». Тяжелая.
Это Тисса и без него знала. Сейчас, без книги на макушке, хотелось парить. И одновременно провалиться сквозь землю.
— Я… — все-таки заговорить придется. — Прошу прощения, что вы застали меня в неподобающем виде. И обещаю, что подобное больше не повторится.
Потому что второго такого позора Тисса не переживет.
Тан же вернул книгу на полку и, смерив Тиссу взглядом — она тотчас осознала, что по-прежнему держит подол платья поднятым, обнажая ноги едва ли не до колен — произнес:
— Я совсем тебя запугал?
— Н-нет…
А юбка мятая… правильно мама говорила, что Тисса — ходячее недоразумение.