– Нет-нет, не сюда, лучше с той стороны!
Детсадовский Настин враг, а ныне гость тем временем придвинул к столу дорожную сумку размером с одноместную туристическую палатку, и Настя рванулась к ней так, словно собиралась в ней жить. Вернее, тело её рванулось, а ноги остались на месте.
Сумка оказалась битком набитой книгами: толстыми и тонкими, разноцветными, новенькими, словно только что с прилавка, и пожелтевшими, будто позапрошлого века.
– Акутагава… Андре Жид… Толстая, – комментировал Олег, помогая Насте выуживать одну за другой.
– Читала… Читала, – разочарованно вздыхала Настя и углублялась в сумку ещё немного. Наклоняться ей было трудно: лицо порозовело от напряжения, пока пальцы любовно ощупывали книжные корешки, а глаза жадно бегали по названиям. О гостях она, похоже, забыла.
– Зоечка, я салатик положу? Колбаски? – тем временем спохватилась тётя Лора.
– Котлеты просто супер, – рассеянно заметила Люси, напрягая боковое зрение.
– А вот, кстати, твой Кутузов. В смысле, этот… Кундера.
– Кундера?! Олег, у тебя склероз что ли? Я же Кутзее просила!
– Какого ещё Кутзе… я… Тьфу, блин, язык сломаешь!
– Да уж, блин… Я же тебя как человека просила: запиши! Это же Нобелевская премия! Про неё передача была: там новый взгляд на систему ценностей! И даже на смысл человеческой жизни! Герой уезжает куда-то на край света, чтобы до конца жизни ухаживать за больными животными… До конца жизни!
– За больными животными? – на лице Олега выразилось недоверие. – Ну и какой тут смысл для человека, ты можешь объяснить?..
– Так вот я и хотела понять!
Глаза Насти метали молнии. Она выпрямилась на своём стуле, тоненькая и грозная.
– Ладно-ладно, запишу, – наконец сдался оппонент.
– Тётя Лора, дайте ему ручку! – распорядилась Настя. – А то у него вечно нет.
– Сейчас… Саша, там в ящике, в секретере!
– Возьмите мою, – предложила кузина Люси и одарила Олега особенным взглядом. Ногти у неё сегодня были серебристо-серые, сантиметра по четыре длиной, и серебристым обведены глаза. А глаза, как всегда, отливали ведьминской зеленью. Но Олег лишь хмуро кивнул.
В дверь позвонили. На сей раз открыть поспешила тётя Лора.
Две дамы – одна пожилых, а другая весьма пожилых лет – торжественно вступили а комнату, вознося два пластмассовых подноса общепитовского образца. На первом красовалось блюдо с горкой жареной рыбы, на втором – громадный двухъярусный торт, усыпанный орехами и цукатами. При взгляде на него Зоин рот рефлекторно переполнился слюной.
– Тётя Таня! Тётя Алла! – вскричала Настя. – Да разве ЭТО можно съесть?!