Сегодня, в пятницу, мир выглядел чуть более милосердным, чем в другие дни недели. Впереди обозначалась суббота – призрачный символ свободы, или по крайней мере символ возможности выбора: заняться ли с утра пораньше стиркой или отправиться на базар за картошкой, попробовать ли уговорить Пашку пойти вместе или сначала позвонить маме – может, и у неё кончились овощи, или всё-таки собраться наконец с силами и устроить генеральную уборку?
Кроме этих обязательных мероприятий маячили на заднем плане несколько дополнительных забот вроде: не пора ли чистить ковёр подаренной Ирусей чудо-пеной? заклеивать окна на зиму? наводить порядок в книжном шкафу?
Но все эти вопросы в пятницу имели приятный оттенок необязательности, поскольку часть упомянутых занятий можно было со спокойной совестью перенести на воскресенье, а часть – на следующую неделю или даже в область неопределённого будущего.
А помимо всего прочего разве не полагалось именно накануне субботы вспомнить о том, что существуют в мире также и развлечения – встречи с подругами, театры, книги, журналы по вязанию, парикмахерские, в конце концов?! Уже сама мысль о них бросала радужный отблеск на унылое рабочее утро пятницы.
Надо было отдать должное и ученикам: никто сегодня не пытался испортить Зое особое пятничное настроение. Близнецы Маришка и Иришка, пяти лет от роду, осваивали только самое начало репертуара пианиста и пока что с первозданным удовольствием исполняли «На зелёном лугу, их-вох» и «На горе-то калина». Глаза их сияли, каштановые локоны одинаково подпрыгивали на плечах, коротенькие пальчики то и дело попадали мимо, но дух соревнования не позволял остановиться, не доиграв пьеску до конца.
– Одна перед одной! А как гости придут – так весь вечер у нас концерт! – докладывала мама, красавица с такими же роскошными локонами до пояса.
И Зоино сердце согревалось робкой надеждой: кто знает, быть может, хоть в одной из девчонок ЭТО не угаснет?
Толстенький третьеклассник Илья играл сосредоточенно и серьёзно, но, как всегда, спотыкался на стаккато. Казалось, он цепляется за каждую клавишу, и резко отпустить её ему страшновато. Делать замечания этому ребёнку было бесполезно: все преграды в виде стаккато, трудных пассажей и быстрых темпов он в конце концов преодолевал самостоятельно, хотя медленно и порой мучительно. Он жил и познавал окружающий мир в своём собственном ритме, и всё, что могли сделать для него взрослые – это не мешать ему идти собственным путём, не отвлекаясь на чужой опыт.
– Но всё-таки попробуй с оттенками, хорошо, Илья? – попросила Зоя.