А может, это у гадалок профессиональная манера такая? Может, так они заманивают очередных клиентов?
Но всё-таки… А вдруг тот сон был всё-таки НЕСПРОСТА?!
И помимо всех рассуждений какой-то командный пункт у неё внутри уже принял решение, и что-то уже нетерпеливо толкало её изнутри – скорей! скорей! – понятно, Ирусино сумасшествие, а что же ещё? Психоз с кладами, картами и сундуками сокровищ продолжался!
За «завтреком» она сидела сама не своя.
Пока Надя потчевала гостей домашней сметанкой («не наша, правда, – корову счас только Фёдоровна держит, одна на весь квартал»), яйцами («токо с-под курочки») и лепёшками, похожими на твёрдые блинчики («на кефире сама замешиваю»), в голове Зои раскатывалось звучными аккордами арпеджиато снизу вверх: «Концертное платье… машинка стиральная – автомат, восемьсот оборотов в минуту… костюм-тройка с жилетом для Пашки…» В конце каждого аккорда следовал торжественный удар литавр.
Сумасшествие, очевидно, цепко держало её в своих лапах, не давая вырваться.
– А сахарницу? Сахар-то забыла! – вдруг тихо вскрикнула Надя и оглянулась на гостей с испугом, как ученица, явившаяся без дневника в день академического концерта.
С неё вдруг слетела вся взрослая степенность, пышные плечи съёжились и заострились, руки кинулись рыться по каким-то сусекам, хлопая дверцами и ящичками. И она вмиг стала похожа на девочку-подростка – точно из Зоиного сна!
– Да не переживай ты так, не похудеем! – Зоя хотела было добавить «сестричка», но язык с непривычки не повернулся. Однако тёплый луч как будто протянулся из того сна и соединил их на мгновение.
Тем временем Надя вскрикнула:
– Гляньте! Катерина-то Иванна! Обручи свои на окне забыла!
И подняла с подоконника те самые кольца-серьги.
Тут притихшие было сумасшедшие мысли опять заклубились вокруг Зои.
Надо сходить к старухе. Сказано же – ей баба Анфиса что-то передала!
Сходить тайком!
Да, но как же ухитриться ускользнуть из дома? Одной, без мамы?
Не находчива была Зоя Никитична Петунина, не смекалиста житейски и к тому же нерешительна. «Всё на лопате» с детства любила – права, ох как права была Марина Львовна!
А Надежда меж тем рассуждала:
– Перебрала бабка вчера, видно, и тужурку, и серёжки позабывала! Теперь неси ей, королеве, – второй раз не придёт. А то ещё скажет – оставили, позарились на её золото самоварное… А я, может, ходить к ней брезгую! У неё кошек десять штук, вонища от них! Да ещё эти карты, свечи, мракобесие всякое… – и она передёрнула пышными плечами.
Тут кто-то слабенько пискнул:
– Ну так, может, я отнесу… Я помню, тут где-то недалеко, у неё калитка синяя.