Девочка казалась спокойной, серьезной и совершенно прелестной в своем ярко-розовом комбинезончике и желтой маечке с короткими рукавами. Она не смотрела по сторонам, как делал бы любой ребенок, а молча созерцала мысы своих крошечных кроссовок.
— Ну вот и вы! Доброе утро! — приветствовал Алену Богородский, широко улыбаясь и демонстрируя работу лучшего дантиста. — Мы прибыли немного раньше. Евгения Станиславовна очень волновалась, да и Катенька рвалась поскорее посмотреть на аэропорт, да, маленькая? — обратился он к девочке, о которой трудно было сказать, что она могла куда бы то ни было рваться. — О! Познакомьтесь. Это Алена Стацинская, вы ее конечно же узнали, наша лучшая телеведущая, звезда! А это…
— Моя подруга. Редактор. Майя…
— Очень приятно, Майя, — небрежно бросил Богородский и тут же повернулся к своим подопечным: — Евгения Станиславовна, успокойтесь, считайте, что мы с вами выруливаем на светлую полосу. Все будет хорошо!
— Очень на это надеюсь, спасибо вам, Андрей Викторович. Вы даже не представляете, что он для нас сделал! — судорожно сглотнув, обратилась Евгения к Алене.
— Да, — кивнула та в ответ, — это очень благородный поступок.
Богородский самодовольно ухмыльнулся, не заметив легкой иронии в ее тоне. «Да, в самом деле, что это я? — подумала она тут же. — Какая, в конце концов, разница, зачем он это все делает? Главное — делает». До регистрации оставалось не более пятнадцати минут, и Майя, расцеловав подругу и кивнув на прощание всем остальным, умчалась. Долгие проводы были не в ее характере. Да и дела не будут ждать.
Алена что-то машинально отвечала на вопросы Богородского, рассматривая Евгению. Ее бледненькая златокудрая девочка с точеными, почти ангельскими чертами рано повзрослевшего личика выглядела рядом с матерью, будто та была ей просто нянькой и причем не самой высокооплачиваемой. Но чему тут удивляться? Тусклые волосы, неухоженные руки с остриженными под корень ногтями и узловатыми по-старушечьи пальцами с единственным тоненьким обручальным кольцом, какие-то странного вида юбка и застиранная блузка, потертые мокасины и совсем уж неожиданные в такую жару плотные колготки невообразимого цвета. Несчастная женщина, озабоченная лишь одной ужасной проблемой — стремительно ухудшающимся здоровьем дочери, совсем махнула на себя рукой, и это было понятно. Интересно, у нее есть муж? Или кольцо она носит просто так. А если есть, то почему он не поехал проводить жену и дочку? Впрочем, Алена неплохо знала жизнь и совсем не удивилась, если бы неведомый папаша, не выдержав такой ответственности, как больной ребенок, сделал ноги. У Алены сжалось сердце. А вдруг все пойдет не так? Вдруг все напрасно? И никакие деньги богатого спонсора, никакое искусство знаменитого хирурга не спасут жизнь этой маленькой заколдованной принцессы? Но она отогнала дурные мысли. И только на подходе к самолету заметила, как на нее смотрит Богородский. Он улыбался, чуть прищурив серые стальные глаза, и от этой улыбки, и этого взгляда Алене стало не по себе, так что она машинально застегнула крошечную жемчужную пуговичку на атласной шелковой блузке «Givenchy».