В ожидании солнца (Омельченко) - страница 105
— Того, что я тебе дам, ты, конечно, не вернешь, с добродушной насмешливостью сказал Мережко и открыл тумбочку под телевизором, из которой он уже устроил уютный бар. — Так что все это можешь считать моим презентом Галке. Бутылка «хванчкары» устроит?
— О, спасибо, Саша!
— «Слива в шоколаде», коробка «Ассорти»?
— О, благодетель!
— Ну, еще вот апельсины, банка крабов.
— Век, Сашенька, не забуду твоей щедрости!
— Валяй. Сейчас же все и позабудешь! — смеялся Мережко.
Пока Галя плескалась в ванной, Коберский успел накрыть стол и даже раздобыть у дежурной букет тюльпанов, все выглядело теперь празднично. Галя вышла из ванной в шелковом стеганом халатике, босиком прошлась по жесткому ворсистому ковру, остановилась у столика, качнулась привычно с носков на пятки, плюхнула в кресло и только теперь ахнула, заметив столик:
— Откуда такая роскошь, Аник! Ты совершенно разбаловался!
— Это не я, — сознался Коберский, — это тебе презентовал Саша Мережко.
— Ну, тот умеет, тот может!
Коберский взял жену за руки:
— Родная, если бы ты знала… Я ждал только тебя и солнца, больше ничего!
— Но солнца ты ждал, наверное, больше?
Когда они поужинали, Коберский выключил верхний свет, а ложась к Галке в постель, погасил и настольную лампу. Но в номере все еще было непривычно светло, он даже не мог понять вначале, отчего это, и только потом увидел висящий прямо над ним яркий диск полной луны на усыпанном лучистыми звездами небе. Аникей тут же вскочил, подбежал к окну.
— Ура! Луна и звезды, ты видишь их, Галка?
— Вижу!
— Это ты их привезла, спасибо тебе! — Он возбужденно забегал по номеру. — Ну, завтра и шум будет! Никаких кафе, к черту интерьер! Все — как было в сценарии до этого!
— Ты что, Аник, бредишь? — обнимая его, обеспокоенно спросила Галя.
— Нет, нет, Галка, — торжественно сказал Коберский, — ум мой чист и ясен, как вот сейчас это небо.
Варя Скосырева
Все это началось по дороге на Вилково, между Шабо и Белгородом-Днестровским, куда наша киногруппа забралась в поисках подходящей натуры.
В «рафике» нас было пятеро; но говорить сейчас о своих товарищах нет необходимости, потому что к истории, о которой я хочу рассказать, никто из них никакого отношения не имеет.
Мы уже давно молчали, за долгую дорогу обо всем переговорили, однообразные пейзажи с пыльными виноградниками нам порядком надоели. Уставшие от ухабистых проселочных дорог и тряской брусчатки, разморенные жарой, мы подремывали, лишь изредка просыпаясь от сильного толчка на выбоинах. И когда машину встряхнуло сильнее обычного, так, что, обсыпая осколками сиденья, повылетали стекла, а мы, сорванные с мест, попадали на дно кузова, нам тоже вначале показалось, что это очередная колдобина, которой не заметил наш шофер. Но уже в следующее мгновенье мы увидели помятый капот тупорылого газика, а наш водитель вдруг всем корпусом рванул баранку влево, машина взлетела на крутую насыпь и уткнулась в лозы виноградника. Если бы не эта крутизна, погасившая скорость, нам бы, пожалуй, пришлось худо. А так, как говорится, лишь отделались легким испугом да небольшими ушибами.