— Нам с пендинками не подходят.
— Загримируете.
— Жениться вам надо, — покачал головой Саид.
— Зачем? Столько девушек вокруг… Да и не представляю себя в роли семьянина.
Когда подъезжали к гостинице, Скляр увидел Коберского и Мережко. Автор, что-то увлеченно доказывавший режиссеру, мог и не заметить машины. Коберский, конечно же, увидел ее наверняка, но даже не остановился, чтобы поприветствовать Осеина. Скляр отвернулся от окна и тяжело вздохнул.
7. Психологическая несовместимость
На площадке второго этажа Мережко и Коберский расстались. Александр пошел к себе, а Коберский остановился у перил и некоторое время смотрел вниз, в лестничный пролет, откуда хорошо был виден вестибюль первого этажа и куда как раз вошли Скляр с Осенным.
— А когда начинали съемки, разве тарелку не били? — спрашивал Осеин.
— Нет, Аникей Владимирович был против.
— Ах, они-с были против? Ну уж этот Аникей Владимирович… Нарушить такую традицию! Это даром ему не пройдет, бог его накажет, попомните мое слово, — добродушно рокотал иронический голос Осеина — голос, которого не мог слышать без раздражения…
— Вам письмо, — сообщила дежурная.
Коберский сразу же понял, что оно от Гали. Забыв тут же об Осеине и вообще обо всем на свете, он почти вырвал письмо из рук, даже не поблагодарил. На конверте — Галин округлый, почти детский почерк. Исполнила-таки обещание, написала. Спасибо тебе, Галка, спасибо родная! Ведь с какой неохотой и как редко даже близкие и любящие пишут сейчас друг другу письма. Все больше телефон. Жив? Жив. Здоров? Здоров. Ну как там? Нормально. А ты? Ничего. Целую. А я тебя тысячу раз. Пока. Пока. Не разговор, а какая-то морзянка. Пространность и человечность слов ограничивает лимит времени, интимность нежности вспугивает постоянная мысль о том, что вас слушает кто-то третий, любопытный и насмешливый.
Он уселся тут же, у стола дежурной, в кресло, нетерпеливо разорвал конверт и стал читать. Галка охотна писала о пробах — значит, новая роль ей пришлась по душе, а в том, что ее утвердят, он не сомневался. Писала, что уже успела отсняться для какой-то передачи по телевидению, немного подработала и посему прилетит за свой счет на несколько дней в Ашхабад погостить. Аникей понял, что Галка скучает по нему, что она любит. Тревога ревности, постоянно бередящая его душу, вдруг как-то сразу поутихла, а мысль о том, что Галка пробудет здесь хоть денек, вызвала у него такой восторг, такую неудержимую радость, что он, пугая и удивляя дежурную, видевшую его всегда сосредоточенным и хмурым, несколько раз стукнул себя кулаком по колену и рассмеялся. Он сам заметил это лишь несколько мгновений спустя, когда, откинувшись на спинку кресла, увидел, с каким насмешливым любопытством следила за ним дежурная.