— С ума сошел? Чтобы я этим расплачивался за титул!
— Дурак ты, Серг! Это не ты будешь расплачиваться и не девушка, это тебе граф сделает любезность за то, что ты на время облегчишь ему жизнь. Девушка-то не виновата в своей болезни. Попробуй себя поставить на ее место. Я здесь всего пару лет, а те, кто служит долго, рассказывали, что до созревания Лона была замечательной девочкой, доброй и отзывчивой. Истерики уже позже пошли. Попробуй оставаться спокойным в ее положении! Женщины, когда припрет, иной раз делаются совсем бешеными. А у нее это постоянно. Так что ты у нее будешь вместо доктора. Да не расстраивайся ты так, может быть, ничего этого и не будет. А если будет, просто постарайся ее немного ограничить, чтобы силы еще остались и на занятия оружием, а не только на… понял?
Рон как в воду глядел. Когда слуга привел Сергея в малую трапезную, там уже были обе его дочери, старый отец и сам граф.
— Позвольте вам представить оруженосца нашего барона Содера — благородного Серга Аликсана! — представил его барон. — Серг родом из далекой страны, о которой у нас никто ничего не знает. Он сын барона, но никаких подтверждающих это документов у него нет. Юношу к нашим берегам пригнало бурей на разваливающимся на глазах корабле! Я его попросил присоединиться к нам и надеюсь, что он расскажет немало интересного.
— Думаю, подойдет! — буркнул старик сыну и обратился уже ко всем. — Что-то я себя неважно чувствую, поэтому, пожалуй, обойдусь без ужина. А вы здесь развлекайтесь.
Дочери графа рассматривали Сергея с искренним интересом, и он решил ответить им тем же. Младшая ему улыбнулась и подмигнула, а заглянув в большие карие глаза старшей, он вздрогнул. Такой смеси тоски, страха и надежды он еще никогда ни в чьих глазах не видел. Так могла бы смотреть приговоренная к смерти на того, кто вправе подписать ей помилование. А ведь она по-настоящему красива. Тут граф ему задал вопрос, а потом к разговору подключились обе дочери. Он старался, как мог, а благодаря своей фантазии и массе прочитанных книг мог он много. Когда ужин закончился и женская половина компании, попрощавшись, ушла, граф жестом задержал собравшегося было подняться Серга.
— Сидите, барон, у меня к вам есть еще один разговор. Вам уже рассказали о горе моей старшей?
— Я не барон. А о Лоне мне рассказали. Я вам сочувствую. Она замечательная девушка и заслуживает лучшей судьбы.
— Вы станете бароном! Серг, помогите мне, и я помогу вам! Баронство — ерунда, я вам помогу много больше! У меня просто нет сил смотреть на то, как мается девочка. Из всех детей я больше всего любил ее, иначе я бы уже давно прервал ее жизнь. Вы удивлены? Не знали, что у нас не только муж волен в жизни жены, но и отец может убить совершеннолетнюю дочь за неподобающее поведение, если она находится на его содержании? В этом случае тоже нужны свидетели, но, сами понимаете, что в моем случае это просто пустая формальность. Я ей даже как-то этим пригрозил. И знаете, что она сделала? Вложила в мою руку кинжал и подставила грудь. Она рада умереть, просто уйти самой не хватает силы духа! Вы не сможете избавить ее от болезни, но в ваших силах подарить ей немного тепла, избавить хоть на время от терзающей ее жажды! Не отказывайте мне, Серг! Вы же уже не мальчик, я вижу! У вас были женщины, а раз вы неженаты, значит, это было просто стремление к наслаждению, а не любовь. Так чем моя дочь хуже той, которая побывала в ваших объятьях?