Осмотр продлился не так чтобы и долго, минут пятнадцать не больше. Не было никаких анализов, никаких приборов, если не учитывать слуховую трубку, с помощью которой доктор прикладывался к груди Сергея. В остальном подспорьем врачу были только его руки. Ими он мял, простукивал, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в реакцию пациента.
— Ну, с раной на груди, полный порядок. Конечно она еще не зажила, но опасений не вызывает, как и сломанное ребро. Немного времени и будете как новенький. Когда говорите, голова болит?
— Пульсирует в висках и затылке.
— А сейчас?
Доктор вдруг возвысил голос настолько, что казалось голова лопнула, как переспевший арбуз. От нестерпимой боли Сергей сжал голову руками, стараясь предотвратить ее раскол. Обхватил руками? Ведь еще совсем недавно он не мог пошевелить ни рукой ни ногой.
— Спокойно, спокойно, все хорошо, — голос доктора теперь журчал ласково и успокаивающе, как вода в ручье. — Значит, от громкого звука сильные боли? Понятно. Хорошего конечно мало, но думаю с этим мы справимся. Не обещаю, что вы избавитесь от головных болей, придется носить с собой травяной настой, но опять же, жить будете. Главное, что вы пришли в себя, с остальным можно жить.
— Доктор, а как вас зовут? — Не удержался от вопроса Сергей.
— Хитрый Змей. Находите странным, что при своем занятии, я имею пинкское имя.
— Признаться, меня вообще все удивляет.
— Это только начало. Дальше удивительного будет гораздо больше, уверяю вас. Но предвосхищая ваши вопросы, отвечу сразу. Я вам ничего рассказывать не буду. Вам и вашим друзьям придется немного обождать. Вот окрепните, тогда и будете задавать вопросы. Хват.
— Да, док.
— Я пришлю настойку. Как только покормишь его, дашь выпить одну стопочку.
— Как Ануша, усыплять будем?
Это что? Он не ослышался? Все это Хват? Он как наседка ухаживает за раненными друзьями? Впрочем. А как еще можно назвать то, как эти двое вошли в палату? Именно, что как наседка, иначе и не скажешь.
— Да. При контузиях, сон первое лекарство, — ответил вору доктор. — А как только проснется… Впрочем, я все распишу. Прошу простить, но сиделкам не положено общаться с вами, так что приходится во всем полагаться на вашего друга. Вы не переживайте, у него хорошо получается. Если уж он вас двоих умудрялся кормить бульоном, когда вы были в беспамятстве и обихаживать в остальном, то и с этим справится.
При этих словах, бывший вор покрылся такой краской, что хоть костер запаливай. Сергей же взглянул на него с совершенно другой стороны. Он и раньше считал этих двоих своими друзьями, а теперь… Это было нечто иное, более близкое, теплое и трепетное… Братья? Быть может и так. Скорее всего так.