Людмила перевела полный сострадания взгляд на Давыда и уныло кивнула.
— Отлично, спасибо! — просияла я. — Итак, Давыд Флавиевич, как вы относитесь к вашим родственникам? Я имею в виду Розу Адамовну, Софью Арнольдовну, Рахиль Флавиевну и ее сына, Аврума.
Давыд нервно дернул щекой и тихо ответил:
— Как к родственникам. То есть в меру люблю и в меру ненавижу. А что?
— Они вас часто навещают?
— Никогда, — криво усмехнулся Давыд. — Несколько лет назад они отдали меня в этот приют и забыли обо мне.
— Понятно. А о том, что ваш брат умер, вы знали?
— Конечно. По телевизору говорили. Мой сосед потом сообщил эту приятную новость! Я-то телевизор не смотрю...
— Понятно, — опять значительно протянула я, хотя ничего ясно мне не было. — А если бы вдруг, ну, случайно, вам сказали, что все вышеперечисленные граждане покинули этот мир?
— С чего бы это им покидать этот мир? — равнодушно пожал плечами Давыд. — Дурные люди всегда долго живут.
— Ну, не скажите! — решительно возразила Люська. — История знает много примеров...
Я угрожающе подняла вверх еще одну тарелку, и подруга замолчала.
— Чем же они такие дурные?
— Сонька — жадина и до мужиков охоча, ради денег она на все готова; Рахиль — курица. Она сыночка своего обожает без памяти и ради его благополучия никого не пожалеет; Роза, правда, женщина добрая, но чисто по-житейски абсолютно недалекая. Мужа своего боготворила, из-за него карьеру ученого бросила... А что в итоге?
— Что? — нетерпеливо воскликнула я.
Давыд как-то странно посмотрел на меня
и неожиданно спросил:
— А вы кто, собственно, такие?
— Я писательница, пишу книгу о вашем брате, Арнольде. А это, — я кивнула в сторону маявшейся Люськи, — мой научный консультант в вопросах химии. Скажите, вы со своим братом в каких отношениях были?
— В братских, — усмехнулся Давыд.
Странно, но в тот момент, когда несчаст-ный псих говорил о своих родственниках, я готова поклясться, он был абсолютно нормален. И только в глубине темных зрачков мелькало то выражение печали и скорби, то ненависти и безразличия. Какое-то время все молчали. Первым нарушил молчание Давыд.
— А почему вы вдруг заговорили о гибели всех моих так называемых родственников? Они умерли?
Я мучительно соображала, сказать больному о внезапном море членов его семейства или нет. С одной стороны, вроде бы и надо, а с другой... Вдруг он бросится меня душить? Кто знает этих сумасшедших! Но тут неожиданно заговорил мой научный консультант.
— Давыд Флавиевич! — торжественно начала Люська. — Вы человек мужественный, несмотря на все лишения, что выпали на вашу долю. Роза, Рахиль, Соня и Аврум внезапно умерли. Такое бывает! Но вы не расстраивайтесь! У вас есть еще одна племянница — это незаконнорожденная дочь Арнольда, Светлана! Она пока жива и здорова. Сегодня к вечеру она будет в городе и, если вы желаете, навестит вас!