— Как ты думаешь, Люсь, — я перевела взгляд со стены на подругу, —горячий утюг на животе — это очень больно или терпимо?
— Смотря как долго он будет стоять на животе, — со знанием дела ответила она. — А тебе зачем?
— Левку пытать, — честно призналась я.
Люська побледнела и, глядя на меня ок-руглившимися от ужаса глазами, пролепетала:
— А почему именно утюгом? То есть я хотела сказать... Вовка же его допрашивал...
— Ха, Вовка! — я презрительно скривилась. — Да он только со спекулянтами и с маньяками какими-нибудь может работать! А как дело коснется чего-то серьезного...
— Значит, ты думаешь... Ты предполагаешь...
— Это, между прочим, ты первая предположила, — напомнила я. — Так что напрягись и вспомни, чем еще пытать можно, а то утюг как-то чересчур банально! Мы же не быки какие-нибудь!
Люська задумалась, а я повторила попытку дозвониться до Левки. С третьего раза он недовольно откликнулся:
-Да?
— Здравствуй, Лева! — приветливо поздоровалась я. — Ты сейчас очень занят?
— Ну, вообще-то...
— Очень хорошо! Нам бы хотелось с тобой побеседовать.
— Это срочно? — мое чуткое ухо уловило в голосе Левки недовольство. — Может, завтра, Жень? Поздно уже...
— Нет, дорогой, сегодня, сейчас! — твердо сказала я. — Через полчаса ждем тебя на нашей конспиративной квартире!
Я отключилась и довольно посмотрела на Люську.
— А где у нас конспиративная квартира? — оторопело спросила она.
— Здесь! — я радостно развела руки в стороны. — Ты не отвлекайся, Люсь! Скоро Левка приедет, а мы еще не знаем, как его пытать!
— Под пытками и я признаюсь в чем угодно, — проворчала Люська, но задумалась.
Левка приехал даже раньше назначенного срока. Я пригласила его пройти и усадила на заранее приготовленный стул. Лев тревожно смотрел то на меня, то на Люську.
— Че за дело, девчонки? — собрав волю в кулак, спросил подозреваемый.
Люська пристально посмотрела ему в глаза и печально ответила:
— Левчик, ты прости, но мы вынуждены... Не советую тебе сопротивляться, честное слово! Побереги здоровье — оно тебе еще пригодится!
Бесконечно страдая, подруга извлекла ремни, Санины галстуки и прочие подручные орудия пыток. Авакян-младший изумленно смотрел на нее, пока она, сосредоточенно сопя, привязывала его к стулу.
— Люська, готовь утюг! — приказала я, когда Льва наконец стреножили. — Извини, дорогой, наших убогих мозгов не хватило ни на что другое! Людмила заявила, что испанский сапог, дыба и прокрустово ложе — чересчур дорогие удовольствия! Утюжок — дело проверенное и надежное!