— Афанасий, что с вами? Вы разбили статуэтку из китайского фарфора! И почему вы позволяете себе лежать на рояле?
Котик пожаловался хозяйке на мое поведение длинным мяуканьем.
— Блохи, наверное, — перевела я с кошачьего языка на человеческий. Сообщение о блохах у благородного животного ввергло старушку в еще больший шок. Она широко открывала и закрывала рот, не производя при этом ни единого звука.
— Рахиль Флавиевна, — я поспешила вернуть ее к нашим баранам. — Давайте все-таки закончим разговор. Судя по всему, вы не испытывали к Соне добрых чувств?
— С чего бы, интересно, мне испытывать добрые чувства к этой меркантильной особе? — Рахиль тут же забыла про своего Афанасия, вернувшись к любимой теме. — После того как Давыд получил Нобелевскую премию...
— Давыд? — удивилась я. — Вы сказали Давыд? Но разве он не в...
— Я так сказала? Извините, — смутилась старушка. — Конечно же, я имела в виду Арика, Арнольда Флавиевича. Давыд — наша семейная боль... Так мы о Соне. После того как Арик получил премию, в нее словно бес вселился! Гордыня неимоверная да еще и фантастическая жадность в придачу... Вы ведь знаете о ее троих мужьях?
Мы кивнули.
— Она на этом не успокоилась! — продолжала Рахиль. — Решила сначала сына моего окрутить, да не вышло...
— А ваш сын — достойный объект для Софьи Арнольдовны? — спросила я.
— Ну когда-то был... Когда был жив мой муж, он устроил Аврума финансовым консультантом в крупную нефтяную компанию Правда, после смерти супруга против мальчика стали плести ужасные интриги, и он вынужден был оставить эту работу. Именно поэтому Соня переключила свое внимание на Гамлета Авакяна...
Хлопнула входная дверь. На пороге гостиной появился «язвенник», который с унылым видом гипнотизировал бутылку водки на поминках Розы Адамовны.
— Здравствуйте, — поздоровался он с нами и подошел к матери. — Здравствуй, мама. У тебя гости?
— Добрый день, сынок! Эти юные леди занимаются убийством Розы по просьбе Софочки...
— Да? — в глазах Аврума промелькнул интерес. — Ну и как успехи? Нашли кого-нибудь?
— Пока нет, — вздохнула Люська. — Грудное это дело...
— Ну-ну, — усмехнулся «язвенник». — Желаю успеха. Мама, я приму душ — и к Марку...
Аврум покинул гостиную, продолжая ухмыляться.
Рахиль была явно недовольна поведением сына, но пыталась изо всех сил скрыть >то. Она с терпеливой улыбкой матери, обожавшей свое чадо, произнесла:
— Марк — это... м-м... приятель Аврума. Они вместе проводят свободное время.
Я с пониманием кивнула и невинно поинтересовалась: