Глупая!
Они могли погибнуть! Все! Спасая этих двоих несостоявшихся убийц!
И замыкал торопливое отступление Егор. Вернее, не Егор, а Ромка, которого одноклассник бесцеремонно волочил за руки прямо по грязной земле. Глаза Ромки были закрыты, губы плотно сжаты.
Дышит, нет? Не поймешь…
Из-за поворота выплыл первый всадник, презрительно повернутый спиной к незваным гостям. Они миновали его, и тут же на смену явился второй. В зловещем молчании они провожали взглядом пустых провалившихся глазниц маленькую группку смертных, которым удалось уйти живыми.
Степка словно почувствовал запах мыслей мертвых воинов. Затормозил возле последнего всадника, выкрикнул, задрав голову вверх, к надменному черепу над потолком:
― Что?! Взяли?!
Воин не ответил. Челюсти ощерены в злобном оскале, в руке бронзовый меч, над головой истлевший войлочный убор с тусклыми желтыми звездочками. Золото… Плевать!
Жизнь дороже! Теперь он это твердо знает!
Егор рванулся вперед с удвоенной энергией.
― Еще немного! ― крикнул он хрипло. ― Скоро выход!
― Дойдем, ― ответил Степка сквозь плотно сжатые зубы. Воздух вырвался из его груди с хрипом, словно из старых потрепанных мехов.
― Вижу просвет! ― донесся из-за поворота ликующий Васькин голос. ― Скорее! Догоняйте!
― Быстро вниз, сынок! ― крикнул Степка. Его лицо было совершенно мокрым. ― Хватайте Тюбика, и вниз!
Но Васька, конечно, их не послушался.
Он дожидался друзей в маленькой пещерке, скрытой за густым кустарником. Сначала в ход, проделанный в стене, вломилась Ника, схватила за руки Полину, вытянула ее из черного коридора смерти. Следом вылез Степка, помог вытащить тело Ромки. И последним наружу шагнул Егор.
Теперь они едва помещались на небольшом пятачке.
― Возьми, Васька.
Егор расстегнул детский рюкзак. Быстро приладил его на Ваську, велел:
― Спускайтесь вместе с Тюбиком.
― А вы? ― начал Васька, но Степка оборвал его яростным криком:
― Делай, что говорят! Не видишь, стоять негде?!
Ника подхватила Тюбика, сунула его в рюкзак. Сняла с куста веревочную петлю, передала ее Ваське. Предупредила:
― Она мокрая. Там дождь идет.
Это был не просто дождь. В мире живых грохотала безудержная летняя гроза. Ливневые потоки заливали землю кипящим водопадом, молния озаряла вакханалию бесшумными всполохами.
И, как ни странно, весь этот кавардак успокаивал души, чуть не оставшиеся там, в мире тишины, неподвижности и затхлого запаха гниения.
Васька одной рукой ухватил веревку, другой устроил Тюбика поудобней.
― Не задерживайтесь, ― сказал он.
И Егор увидел недоумевающие глаза пса, сверкнувшие из черных колечек на морде. А потом глаза скользнули вниз, в темноту, размытую ливнем.