Потом все стали судить и рядить, а мы, наконец, в баню вырвались. Что может быть для тела грязного лучше русской бани с парной! Только финская сауна, в ней доски без заноз.
И дверь со щеколдой. Эта мысль у меня мелькнула, когда в клубах пара, с неторопливой грацией броненосца на боевом курсе, так же неотвратимо и устрашающе, в парилку внесла себя Дарья. Заряжающая второго орудия третьей зенитной батареи. Иногда, в горячке обстрела близко пролетающего самолета, она, впав в азарт, в одиночку перезаряжала свое орудие, легким движением нежных рук вставляя кассету со снарядами. Мужчин себе она выбирала сама, их было достаточно даже в нашем гарнизоне, но все ее избранники предпочитали хранить молчание. Что было весьма странно. Позвать на помощь всё отделение? Мелькнула такая мысль, и пропала. Они все должны сидеть в предбаннике, и эта красавица там должна была раздеться. Это заговор! Вот и пришла моя смерть! Как ей объяснить, что для меня привычны иные стандарты красоты? Бесполезно, не поймет.
— Что ж ты, девочка, без веника? Ну, иди сюда, я тебя своим попарю, — предлагаю.
От подобного обращения девочка в ступор впала. Беру ее за ручку, подвожу к скамейке, отточенным движением перворазрядника по боевому самбо делаю подсечку.
Рухнуло тело. Веник встряхнул, прошелся по плечам, потом по необъятной спине, добрался до ягодиц, пот по мне течет ручьями, поддал еще водички на каменку. Дарья растеклась по доскам. Вот вам, девушка! И вот так, крест накрест. Возник звук. Стон, исполненный страсти. Дашеньку, очевидно, с детства в баню не водили, боялись, что она там все сломает. А мы, разведка, ничего не боимся, у нас амулет есть — нож финский для бесстрашия. На! И еще! Ах, ты, филе ходячее…
Низкий горловой призыв пронзал цитадель и уходил в холодные бездны космоса. Его надо было записать и дать послушать дряхлым вождям, чтобы они вспомнили, что такое — настоящая жизнь. И что единственная свобода, которая что-то стоит — это сексуальная. Дарья стала переворачиваться. Мой организм плюнул на все стандарты красоты и стал требовать решительных действий. А как же Машенька, спросил я у него. И Машеньку, и неоднократно, ответил он мне, но сейчас ее здесь нет, а рядовая Дарья — вот она. Даже раздевать не надо. Ну, раз нужны решительные действия, вот тебе. Получай!
Схватил я ведерко воды с прохладной озерной ладожской водой, и разделил поровну. Полведра вылил себе на голову, а остатки плеснул на зенитчицу.
Звериный вопль счастья и оргазма потряс цитадель. Некоторым так мало надо, подумал я, и сел рядом на скамейку, придерживая девушку, чтобы на пол не упала, а то ушибется.