Сам он о чем-то задумался, время от времени осматривая меня внимательным взглядом. В карете повисла тишина, я не решался прервать размышления Гунера. Вообще, я никак не мог понять, что он из себя представляет. Одет хоть и не бедно, но шика нет, да и сам какой-то не очень ухоженный: такое ощущение, что ему совершенно нет никакого дела до того, как он выглядит в глазах окружающих. Но в то же время он был старшим, и воины ему подчинялись.
— Значит, ты — рыскач? — неожиданно спросил Гунер.
— Да, — коротко ответил я.
— Непохож ты на рыскача, — вздохнул старик, как-то вдруг став еще старше. — Ты был прав, Кир, — кивнул он воину, который допрашивал меня на полянке.
— Здесь? — спросил старика воин.
Меня пробил холодный пот: в версию рыскача Гунер не поверил, и сейчас они решали, где избавиться от опасного, с их точки зрения, свидетеля.
— Вы не совсем меня правильно поняли, — чуть дрожащим голосом влез я в их беседу.
— Как неправильно? — с хитринкой поднял бровь Гунер. — Или ты не говорил, что рыскач? Хотя какой из тебя охотник за артефактами! — Он махнул рукой. — На руки свои посмотри, на них мозолей почти совсем нет!
Я недоуменно перевел взгляд на свои руки, которые были связаны в запястьях. Разглядеть, есть ли мозоли на ладонях, было никак невозможно! Выходит, что Гунер или анализировал наш разговор, или просто вспомнил. Для меня было неважно и то и это. Важно — что дыхание смерти вновь рядом, и на этот раз в руках воина был кинжал. Чувствуя, как по спине катится липкий пот, я, подбирая слова, заговорил:
— Рыскачом я стал всего несколько дней назад. А до этого жил тем, что чинил и заправлял артефакты.
— Вот как? — удивился Гунер, хотя мне показалось, что удивление было наигранным; похоже, он ожидал чего-то подобного. — И что же тебя подвигло встать на путь поиска артефактов? Да, и не спеши: рассказывай спокойно, дорога впереди — долгая.
Мне ничего не оставалось, как поведать малознакомым людям практически всю историю своей жизни. В ходе моего рассказа воины стали задавать уточняющие вопросы, а на вопросы Гунера приходилось отвечать по нескольку раз. Меня вновь допрашивали, причем цеплялись за маленькие и незначительные детали. Наконец Гунер попросил посмотреть мой амулет: оказалось, что он не обратил на него внимания, когда занимался моей раной.
— Это амулет духа! — брезгливо поморщился Гунер. — Говоришь, он на тебе с рождения?
— Да, почти всегда. А что с ним не так? — заволновался я: артефакты встречались разные. Были и такие, которые приносили вред своему хозяину. Но мой-то амулет у меня чертову уйму времени! Я с ним рос и вырос абсолютно нормальным и здоровым!