Судорожный спазм чуть не вывернул его наизнанку. Сознание испуганно рванулось куда-то, спасаясь бегством от неизбежного. Голову раскололо новой, слепящей болью. Это вернулась память. Вся, сразу.
– Ивама?! Ты… – задохнулся он и, сминая скрюченными пальцами ночной воздух, отмахнулся от Оуэна, словно тот мог исчезнуть по мановению его руки.
За спиной снова зашелестело, обдав его резким порывом ветра, и он обернулся. Здесь его и настиг свет луны. С ужасом уставился он на то, что попирал ногами. Распластавшись на траве, собственная тень раскинула огромные черные крылья. Осталось только взмахнуть ими, чтобы взлететь.
– Не-е-т… – застонал он, падая на колени.
– Да, мой темный ангел! Мы оба потомки тьмы, странствующие в ночи! Ты – моя плоть и кровь! – торжествуя, воскликнул Оуэн и со всей страстью позвал: – Идем со мной! И я утолю все твои печали! Для тебя вырву сердце у этого лживого лицемера! Выколю ему глаза, чтобы он, наконец, перестал подглядывать за нами!
Говорил он, и голос его звенел, а в глазах горело такое пламя, что стекла очков, казалось, плавятся.
– Ну же, Марк! – он протянул брату руку. – Будь со мной! И замкнется Круг!
– Нет! Не хочу! Убирайся! Ты терзаешь мне душу! – корчился тот на земле, стискивая руками голову.
– У тебя нет души, дурачок, – рассмеялся Оуэн. – Ты такая же злобная, бездушная тварь, как и я. Да ты и сам это знаешь, не так ли, mon ami?!
Сиятельный Демон, зябким жестом запахнув пальто, направился к дому, оставив Марка прятать наготу тела в траурный шелк скорбно поникших крыльев. Один на один со своей памятью. Первые снежинки коснулись земли. Начался снегопад…
Сан-Франциско, 1987 г. Небесная Гончая
– Что с тобой, Марк?! Ты меня совсем не слушаешь!
Звонкий, с требовательными нотками, мальчишеский голос разрушил его мечту, и бисквит в шоколадной глазури, восхитительно пахнущий карамелью, растаял, оставив во рту комок вязкой, голодной слюны.
– А-а, это ты, Байя! – сглотнув, с укором посмотрел он на светлоголового, похожего на девчонку, подростка. – Лишить меня мечты! Как ты жесток, отрок!
– Да, я уже заметил, когда ты голоден, то совсем перестаешь соображать, – проворчал мальчик. – Я же и говорю, что ты меня не слушаешь! – он помахал пакетом перед носом Марка. – Я принес тебе бисквит. Ну, хоть запах-то ты должен был учуять?!
– Что? Ты купил мне пирожное! – радостно оживился Марк, не спуская заблестевших глаз с пакета в руках Имонна.
Тот виновато замялся.
– Прости, я прочел твои мысли…
– Но разве я не запретил тебе? Разве мы не договорились?!
– Договорились, да… Но твоя жажда… она оказалась такой сильной, что не услышать… было нельзя! А я знаю, ты просто развалина, когда без сладкого… Вот, держи.