– Закрой свой грязный рот! А то я… – вскочил виконт на ноги.
– А то вы – что, виконт? – переспросил тот. – Отрубите нам голову? Это мы уже слышали! Не стоит повторяться! – и, отмахнувшись небрежным жестом, даже отвернулся, провоцируя нападение.
Выхватив клинок из ножен, виконт бросился вперед, чтобы уже в следующее мгновение стоять на коленях, уткнувшись носом в золотого льва на обивке дивана.
– Touchée! – весело воскликнул юный повеса. Без особого усилия выкручивая своему противнику руку – до хруста, больно, ломая, – заставил виконта выпустить эфес шпаги. Услышав стон, усмехнулся.
– Не так пылко, mon ami! Я еще подумаю, что вы воспылали ко мне порочной страстью!
Виконт оскорбленно дернулся. Навалившись сверху, тот прижал его своим телом к дивану; удерживая одной рукой, другой схватил за волосы и развернул голову виконта так, чтобы видеть выражение его лица. Склонившись к нему, губами почти касаясь щеки, спросил:
– А не хотите ли, mon ami и в самом деле отведать, каков на вкус мой язык? Поверь… – коварный соблазнитель понизил голос до искушающего, чувственного бархата, – я заставлю тебя изнемогать подо мной от наслаждения… Ты сам раздвинешь для меня свои ноги… Будешь стонать и извиваться… А после… – быстрый взгляд в сторону маленького пажа, – мы напьемся крови… И я позволю тебе сойти с ума!
Лицо виконта обожгло яркой краской стыда. Но лишь дождавшись, когда в глазах виконта заблестят слезы его унижения, юный Мефистофель слез с него. Неуловимым движением потянул за кисть, что-то хрустнуло, и левая рука виконта повисла плетью.
– Больше не кидайся на меня, цепной пес! Твоя цепь коротка! – высокомерно заметил своему сопернику английский сэр и хлестко, но уже без угрозы предупредил: – А то проучу по-настоящему! – и покосился на маленького пажа. – Ты же не захочешь еще раз опозориться перед своим оруженосцем?
Сидевший на самом краешке дивана с виноватым видом, мальчик старательно избегал смотреть в их сторону, не желая добавлять унижения в чашу позора своего патрона еще и своей жалостью.
«Сколько такта… Какое понимание… Такая деликатность достойна похвалы…» – понимающе усмехнулся английский сэр, но не похоже было, что он собирался аплодировать по этому поводу. Все встало на свои места. Здесь – он был старшим и хозяином положения. И жизнь виконта была в его руках. Но у лорда Октавиана Клеманса Колдуэлла герцога Графтона сменилось настроение. Он передумал пока убивать Фабиана Луи Мишеля де Буасси – своего брата.
А виконт, опустив голову, продолжал сидеть на полу, как его оставили, прижимая покалеченную руку и не делая попыток встать. В его поникшей фигуре, во всей его позе было что-то жалкое, раздавленное. Губы лорда Колдуэлла тронула ироничная полуулыбка законного превосходства.