Он шел осторожно, и лес в кои-то веки не торопился воспользоваться случаем. Оден уже успел усвоить, что местные леса его несколько недолюбливают.
Не в этот раз.
Возможно, люди не нравились лесу куда сильней, чем Оден. И сороки поспешили предупредить о близости жилья. Запах дыма стал отчетливей. Пожалуй, еще немного и Оден поймет, какие именно дрова сгорали в камине…
…не дрова — жирный болотный уголь.
Еще земля, но какая-то странная, хотя Оден, сколько ни пытался, не мог понять, в чем же заключается странность. Молоко. Свежий навоз. Птица. Люди…
Обычная деревня.
Вот только лес шелестел, словно пытался рассказать о чем-то.
— Я не понимаю, — признался Оден. И лес раздраженно сыпанул иглицей. Но тут же исправился, приподнял побеги малинника, а когда Оден дернулся было, вцепился в рукава: лежи.
Лег.
Ждал. И задремал, хотя давал себе слово, что глаз не сомкнет, пока Эйо не вернется.
На сей раз Королева Мэб была в зеленом.
День — не ее время.
— Ты все еще во власти собственных заблуждений, — сказала она, опускаясь на пол. Ее никогда не волновала грязь, словно бы Королева была выше грязи. Острые чехлы для ногтей — на сей раз из цельного нефрита — уперлись в подбородок. — День, ночь — какая разница? Или ты хочешь сказать, что научился различать их?
Здесь нет времени.
И нет свободы. Снова влажные стены ямы. И решетка, которая скорее ощущается, нежели видна.
— Именно, дорогой, — она щекочет шею, поглаживает натянутую струну артерии, оставляя едва заметные царапины.
Отстраниться не выйдет, горло прикрыть тоже: вилка, упершаяся в подбородок, не позволит опустить голову. Но эта боль привычна.
Разве во сне можно ощутить боль?
— Но тебе хочется, да? Тяжело в темноте, я понимаю. Я даже сочувствую, хотя ты вряд ли поверишь.
Права. Не поверит.
— Ты так жаждешь увидеть хоть что-то, кроме этой ямы и меня… например, солнце. Или небо. Оно синее, помнишь, как выглядит синий цвет? А радуга? Или вот листья. Ты различаешь их по запаху, но это другое… тебя ведь пугает слепота.
Страхи подконтрольны, а слепота — лишь часть его проблемы.
— Конечно, дорогой. Ты ведь понимаешь, что выздоравливаешь и довольно быстро. Ты вообще не так уж серьезно и пострадал. Всего-то и надо — немного силы. Или много. Скажи, ты уже думал о том, чтобы воспользоваться ситуацией?
Королева Мэб далеко.
И рядом.
От нее тянет сыростью туманов. И прикосновение камня к коже не может лгать. Мэб наклоняется к лицу, касается губами губ, не отрывая взгляда, который в кои-то веки жаден.
— Думал, — смеется она, отстраняясь. — Правильно, пес. Такой случай нельзя упускать…