Не каждого Господь одаривает способностью воспринимать и наслаждаться классической музыкой. Можно ли представить себе Радзинского, напевающего тему адажио Второго концерта Рахманинова или «Ой, ты степь широкая»? Не поэтому ли архивник постарался не заметить свидетельства о музыкальной одаренности Сталина?
А. М. Тихвинидзе обращает внимание Радзинского на другую черту характера Сосо Джугашвили:
«Преподаватель Илуридзе упорно придирался к Иосифу и всегда на уроке старался „срезать“ его как вожака нашей группы. Он называл нас „детьми нищих и несчастных“.
Однажды Илуридзе вызвал Иосифа и спросил: „Сколько верст от Петербурга до Петергофа?“
Сосо ответил правильно. Но преподаватель не согласился с ним. Сосо же настаивал на своем и не уступал…
Он (Илуридзе. — Л. Ж.) стал кричать и ругаться. Сталин стоял неподвижно, глаза его так и расширились от гнева… Он так и не уступил».
Не заинтересовала Радзинского такая особенность характера мальчишки Сосо, как бескомпромиссность, основанная на уверенности в своей правоте, и он не приводит свидетельства М. Тихвинидзе.
Далее Радзинский переходит к описанию учебы и жизни Сосо Джугашвили в православной семинарии Тифлиса.
«Учащиеся жили в большом здании, отделенные стенами от полного соблазнов южного города. Суровый, аскетический дух служения Господу царил в семинарии.
Раннее утро, когда так хочется спать, но надо идти на молитву. Торопливое чаепитие, долгие классы, и опять молитва, затем скудный обед, короткая прогулка по городу. И вот уже закрылись ворота семинарии. В десять вечера, когда город только начинал жить, учащиеся уже отходили ко сну после молитвы. Так началась юность Сосо».
«Марксизм быстро завоевывает Тифлисскую духовную семинарию. Семинаристам легко усваивать марксистские идеи: жертвенное служение нищим и угнетенным, презрение неправедному богатству, обещание царства справедливости с воцарением нового мессии — Всемирного пролетариата — все это отчасти совпадало с тем, что было посеяно религиозным воспитанием. Отменялся только Бог».
Здесь Радзинский частично прав. Сосо и другие пытливые ребята не могли не обратить внимание на чудовищную жестокость, мстительность и злобу еврейского племенного божка, которого Ветхий Завет предлагал семинаристам считать Богом. Очень не нравился такой «Бог» и великому Льву Толстому.
Радзинский:
«Теперь Сосо — постоянный слушатель всех марксистских диспутов. И все заманчивее звучит для гордого, нищего мальчика великое обещание революции: „Кто был ничем — тот станет всем“.
„В революционное движение вступил с 15 лет“, — напишет он впоследствии…»