— Вроде этот дом, товарищ капитан. Второй слева. Остановиться?
Кивнув, я вылез на подножку машины и осмотрелся. Это была обычная деревушка на окраине небольшого леса. Нужный нам дом как раз упирался огородом в опушку. Окинув взглядом деревушку, понял, что немцев здесь нет, хотя их присутствие было отчетливо видно. Поваленные заборы, следы гусениц и колес на улице, пустые собачьи конуры показали, что немецкие войска останавливались здесь на ночевку. Испуганная бабка, косясь на нас, прятала в сарай брехливого кобелька. Еще раз осмотревшись, я заметил, что улицы в деревне стремительно пустели; видимо, крестьяне уже отведали немецкого порядка. Хотя насколько помню, они в начале войны вели себя более или менее прилично. Спрыгнув на землю, я негромко приказал подошедшему Василькову:
— Действуем по плану. Занимай со своими оборону.
Вскинув руку в нацистском приветствии, Васильков вернулся к своей машине. Операция была разработана наспех, времени на тщательную проработку у нас просто не было: два бойца сержанта, спрыгнув с машины, разбежались в разные стороны по улице. Встав на одно колено, они вскинули к плечу МП-38, пулеметчик установил на кабине МГ-34 и стал контролировать улицу по ходу движения. Оставшиеся в кузове бойцы тоже внимательно следили за обстановкой.
Убедившись, что бойцы Василькова заняли оборону, скомандовал своим, чтобы выгружались. Спрыгнув с машины, мои бойцы, распределившись и прикрывая друг друга, направились к дому, в котором кто-то был. Я видел, как дернулась занавеска в окне. Такой спектакль объяснялся просто: мы уйдем, а хозяева останутся, и не хотелось бы их подставлять перед немцами. Подождав около крыльца, пока мои бойцы осмотрят все помещения, я, сделав надменное выражение лица, вошел в дом. В хате около печи сидел крепкий мужик с цепким взглядом, костыль рядом с ним, пустая штанина и Георгиевский крест на груди показывали, что мужик успел где-то отметиться на просторах нашей Родины. Причем награду он не прятал, хотя, насколько я помню, носить их было не принято. Окинув взглядом комнату, бывшую и кухней, и спальней, и залом, я заметил за занавеской трех девочек, сидевших на кровати и прижавшихся друг к другу. Их контролировал один из моих бойцов, красноармеец Вяткин, присоединившийся ко мне с группой майора Даниличева. Матери видно не было. Сзади, в дверь из сеней заглянул один из бойцов и молча показал бинт со следами крови.
Ясно, хозяйственные постройки пусты. Бойцы их осмотрели, нашли только бинт со следами засохшей крови. Молча наблюдающий за нами хозяин помрачнел и бросил свирепый взгляд на занавеску. Вздохнув, я сел на лавку и, закинув ногу на ногу, спокойно произнес: