Пробовала — слишком сильно сказано. Воду кипятить ставила и обожглась.
— Майки, в каждой девушке живет стряпуха. Какая никакая, но она есть. Тебе и делать ничего не нужно, просто понаблюдать и попробовать самой. Это я, старый дурак, в свое время сбежал от родителей на войну. А война — штука мерзкая, всему научит. И видишь, пригодилось ведь. И тебе пригодится. Баба, она баба и есть.
— Подождите, на какую войну? У нас же в Стродисе войн уже сто лет не было…
— Верно, были только те, о которых пишут в учебниках истории и о которых знают такие, как ты. Кто ж узнает о войнах, про которые никто ничего не сообщает? — спокойно спросил дед Савва.
— То есть как? Мы что, воюем с Лораплином?!
— Ну почему же сразу с Лораплином? Наш город граничит не только с ним. Знаешь, сколько сражений еженедельно происходит на границе? Ух, каждый ратник считает, что находясь там делает одолжение противоположной стороне, думает, что он лучше. И постоянно задирает других пограничников. Они, в свою очередь, начинают отвечать. Так и происходят стычки. Но кто ж о них узнает? Они же не имеют военной значимости для страны…
— Как вы туда попали? — сочувствующе спросила я.
— Мы с семьей жили в приграничной деревеньке… Мне наверное тогда столько же сколько тебе было… Кстати, сколько тебе?
— Шестнадцать.
— Ну, а мне семнадцать было. Еще неотесанным подростком был, считал родителей своими извечными врагами. Мне свобода тогда нужна была, понимаешь? А они запрягали: то сделай, туда сходи, это принеси. Не мог я так, вот и сбежал.
Я не знала, что на это сказать, как утешить, поэтому, как обычно ляпнула не подумав:
— Зато вы готовить научились.
— Да уж, одно утешение. Только для кого?
— Ну-у… для меня… Все равно мне наверное придется у вас прописаться, в свою комнату я больше не вернусь, — решительным тоном сказала я.
— Эх, зря ты так. Из любой ситуации есть выход. Бывает даже он мельтешит у тебя перед носом, — дед Савва игриво покрутил пальцами у меня перед лицом, за что получил по руке, — а ты его и не видишь. Ой, забыл про хлеб!
Садовник подбежал к печке и отворил створку на горниле, вытаскивая оттуда поддон с аппетитной едой (не забывая при этом охать и ахать). Я удивленно уставилась на то, что «приготовил» дед Савва.
— Вы что, пожарили… хлеб?! — еле выговорила я.
— Да. Попробуй.
— Но зачем?! А просто мне его дать нельзя было?
— Зачем тебе обычный хлеб?
— Между жареным и нежареным разница только в том, что жаренное с корочкой!
— Ты попробуй сперва, — насупился дед Савва.
Я злобно схватила первый попавшийся кусок, который оказался на удивление горячим. Пришлось повторить попытку, но уже аккуратно перебрасывая его из одной руки в другую. Хлеб оказался с начинкой, но не с такой, как картошка например, а как будто туда добавили сметаны.