— Потерять половину себя… Так ты поэтому никогда не стремилась назад? — какой проницательный.
— Ага, в этом нет смысла, я сойду с ума, если вернусь. Она не просто половина, она — большая часть меня. Зачем тебе это, Кастл? — все ж спросила я.
— Хочу понять тебя, но с каждым твоим ответом, я только еще больше осознаю, что понять тебя невозможно — и впервые за столько времени, ручная собака, показала насколько она бешеная, его глаза сейчас обдали меня замогильным холодом.
— Тех, кого ты не понимаешь, предпочитаешь убивать? — усмехнулась я, стараясь скрыть страх.
— Саломея, я больше никогда не сделаю тебе больно, пойми это наконец — рывком подняв меня с кресла, сжал мои плечи убийца.
— Прости, но мне показалось…
— Именно, что показалось — отрезал Кастл.
— Кстати, почему ты опять здесь? Я же просила…
— Да-да, знаю, что на работе ты работаешь, но сегодня я хотел кое-что тебе вручить, поэтому прости, но работу придется отложить — Кастл сильнее прижал меня к себе, а через секунду я уже оказалось в незнакомом помещении.
Милое местечко ничего не скажешь. Напоминает средневековую пыточную, для тех, кто не понимает о чем я, поясню: каменная клетка, без окон, на одной из стен висит на цепях, в чем мать родила, смутно знакомый товарищ. Пригляделась, уже не смутно, а просто знакомый. Конрад.
— Привет, дорогой, давно не виделись — ласково улыбнулась я обратившему на меня внимание мужику.
— Сука! Так и знал, что это ты!
Больше он ничего не успел сказать, видите ли, Кастл очень не любит, когда обо мне плохо говорят, особенно в его присутствии. Поэтому Конрад вряд ли вообще еще что-то когда-либо скажет. Кастл не церемонился и просто отрезал ему язык. По закону жанра, я уже должна бы упасть в обморок и до смерти испугаться жестокости убийцы. Но, то по закону, а то в реальности, до сих не могу забыть то, что Конрад сделал с эльфийским мальчишкой, это было куда хуже отрезанного языка, а ужасаться Кастла… Зачем? Я и так его до чертиков боюсь.
— Какой мести ты для него хочешь? — подошел ко мне Кастл, но не притронулся, как же легко разводить этого убийцу.
Пересилив брезгливость, понимая, что так меня только больше будут любить и даже боготворить, если повезет, я взяла окровавленную руку убийцы и поднесла ее к губам, нежно, как мне кажется, поцеловав. Кастл, что с ним бывало крайне редко, вздрогнул, а потом прижал меня к себе, безбожно испоганив блузу шоколадного оттенка, ну и ладно, закажу еще одну такую.
— Я люблю тебя — прошептал он мне на ухо, вот этого-то я и добивалась, милый.
— Я хочу, чтобы его публично казнили, чтобы его самый страшный кошмар обернулся реальностью. Конрад всегда боялся, что страна предаст его, что люди, которым он служил верой и правдой, отвернуться от него — прошептала я в ответ, зная, что мне не откажут.