). Кроме того, начальник ГУВД заявил, что «
проявления экстремистских группировок в городе немногочисленны», а иностранные студенты, живущие в Питере, «
сами раздувают тему экстремизма, требуя себе особой защиты» и «
подчас занимаются противоправными действиями»
[78] (первое замечание мало кто сочтет адекватной оценкой, второе вряд ли нуждается в комментариях, а последнее просто не имеет никакого отношения к делу).
Законодательные инициативы 2004 года, направленные на преодоление проявлений национализма, ничего, кроме недоумения, вызвать не могут. В первую очередь стоит вспомнить все тот же Петербург, который продемонстрировал практически полный цикл «организованной кампании» по борьбе с ксенофобией. Этот цикл начался в середине сентября, после трагических событий в Беслане и последовавшего за этим заявления В. Путина, в котором, в частности, упоминалось о недопустимости разжигания национальной розни[79]. Тогда был принят явно декларативный городской закон «О межнациональных отношениях в Санкт–Петербурге». Спустя некоторое время, после убийства вьетнамского студента и стихийных студенческих демонстраций, последовало заявление губернатора В. Матвиенко об отсутствии в Петербурге националистических преступлений, затем распоряжение разработать городскую программу толерантности; был создан специальный совещательный орган. А завершилось все публикацией анекдотических рекомендаций иностранным студентам по «взаимодействию со скинхедами» и не менее анекдотическим (хотя отнюдь не смешным) созданием специального милицейского подразделения, в задачу которого входит обеспечение безопасности иностранных студентов и… выявление незаконных мигрантов.
В ноябре 2004 года было объявлено, что с 1 января 2005 г. в Москве начинает действовать городская целевая программа «Москва многонациональная: формирование атмосферы межэтнической солидарности, культуры мира и ненасилия в столичном мегаполисе на 2005–2007 годы», выработанная по инициативе московского правительства. На самом же деле, несмотря на то что принципиальное решение о выработке подобного документа было принято еще в 2001 году (!), на момент написания этой статьи (август 2005 года) программа так и не разработана[80].
В сентябре 2004 года депутаты Госдумы обсуждали идею внесения в Кодекс об административных правонарушениях (КоАП) статьи об ответственности «за оскорбление какой–нибудь национальности или вероисповедания публично»[81]. По существу, такая статья в КоАП была бы реализацией последних, наиболее декларативных и невнятных пунктов определения «экстремистской деятельности» в законе 2002 года о противодействии таковой. Дальше артикуляции идеи дело, разумеется, не продвинулось, но легко предсказать, что такая статья оказалась бы совершенно непригодной для правоприменения.