"Что с ней случилось, Хэлен?"
"Авария все изменила", – сказала Хэлен безапелляционным тоном, словно предупреждая Анну отказаться от дальнейших вопросов.
"Хэлен," – осторожно начала Анна, – "я слышала, как Грэм играла сегодня, это так красиво! Почему она больше не выступает?"
Хэлен потрясла головой. – "Она больше ни для кого не будет играть. Не играла со времен аварии. Она несколько месяцев провела в больнице. Когда ее наконец выписали, она сразу же приехала в Ярдли. С тех пор она живет здесь. Тогда ее отец был еще жив, это было больше десяти лет назад. Он жил в своем основном доме в Филадельфии, а я приезжала сюда к Грэм. Он тоже приезжал, но ему было трудно видеть, как она изменилась. Сначала ей звонили друзья и важные люди из мира музыки, но она не хотела их видеть. Несколько месяцев она почти не разговаривала и не выходила из комнаты. Потом начала понемногу выходить, в основном по ночам. Она не разрешала ей помогать. Она всегда была такой упрямой, даже в детстве!" – Хэлен улыбнулась своим воспоминаниям. – "У меня сердце разрывалось от ее страданий. Иногда она падала, а я даже не могла подбежать к ней и помочь. Но я знаю, что ей было бы еще больнее, если бы она знала, что я это вижу".
Анне было физически больно представлять страдания Грэм или важность ее потери. Но также ей было трудно понять, как такая упрямая и независимая женщина могла так просто сдаться.
"Но Хэлен, она все еще такая сильная. Что с ней случилось?!"
"В первый год она вообще не подходила к фортепиано, и я очень волновалась за ее психическое здоровье. Я никогда не видела Грэм без музыки! Когда она наконец снова начала играть, я думала, все будет хорошо. Но музыка была такой грустной! Но мне все равно, я просто рада, что она вообще играет".
"Это бессмысленно! Она прекрасно справляется, и ей почти не нужна помощь!"
Хэлен выглядела встревоженной. – "О нет, дорогая, это не из-за травм. Если бы было так. В аварии Грэм потеряла нечто большее, чем зрение. Она ни такта не написала с тех пора, как вернулась из больницы. Будто бы той ночью музыка ее покинула, после того, как она и так столько потеряла!"
"Но что?" – растерянно просила Анна.
Хэлен внезапно замолчала, собирая вещи. – "Боюсь, я слишком далеко зашла. Наверное, кажусь тебе старой глупой женщиной".
"О, Хэлен, я понимаю. Тебе должно быть было так тяжело все эти годы!"
Хэлен улыбнулась. – "Все, чего я хотела, чтобы Грэм была дома жива. Если бы только я снова могла увидеть ее счастливой! Если бы ты только видела ее такой совершенной, полной жизни! Она очень любила музыку, а мир любил ее! На ее концертах всегда были аншлаги! Люди часами стояли, чтобы услышать, как она играет. Она была похожа на молодого льва – сильная и гордая!"